Серданов не без удивления посмотрел на Дюмаса:

— Вы решили выделить нам людей?

— По-моему, это то, что сейчас вам нужно.

— Нет, лейтенант, вас точно уволят.

— Возможно. Но я и дальше смогу приходить на могилу славного прадеда с чувством незапятнанной чести. Это важнее всего. По крайней мере для мужчин из нашей большой семьи.

— Что на это сказать, лейтенант? Респект!

Подошли солдаты. Они тоже поняли, что предстоит делать, и вооружились инструментом. Сержант забрал бензопилу у Снегирева.

Серданов взглянул на часы. Стрелки показывали 4.20.

— У нас уже не час, максимум сорок минут.

— А у меня есть еще два отделения. — Дюмас улыбнулся.

— Прекрасно. Но пора браться за работу.

— Вы могли бы и отдохнуть, господин полковник.

— Нет! Я с подчиненными.

— Тогда и я разомнусь с мачете.

— Ну вы даете, лейтенант, — проговорил по-русски Серданов, когда француз снял боевую экипировку. — Кто бы мог подумать, что у этого мерзавца Венсе такие замечательные офицеры и солдаты.

— А вы, господин полковник, не должны доложить комиссару о снятии угрозы? — спросил Дюмас.

— Черт! Должен! Спасибо, что напомнили.

— Запросите, пожалуйста, у комиссара разрешение привлечь мой взвод к работе по расчистке полосы. Тогда мне легче будет с Венсе общаться.

— Хорошо, без вопросов. Но он может запретить.

— А у вас в самый неподходящий момент может произойти сбой со связью.

Серданов покачал головой, включил спутниковую станцию, набрал номер комиссара.

— Слушаю, Канте.

— Серданов, господин комиссар. Извините за столь ранний звонок.

— Что у вас?

— Французский взвод снял угрозу. Есть пленные, один из которых житель Парамарибо, остальные — индейцы племени капираи. Двое ушли. У нас один раненый.

— Тяжело?

— Нет. Им занимается французский санинструктор.

— Значит, вы в безопасности?

— Да, господин комиссар.

— Но успеете ли вы вчетвером подготовить полосу?

— Нам вызвались помочь солдаты французского взвода. Они уже работают. Вместе мы все успеем.

— Что ж, рад за вас. Передайте лейтенанту Дюмасу, чтобы всех пленных, особенно жителя Парамарибо, доставил на объект. Мы побеседуем с ними.

— Да, господин комиссар.

— С вашего позволения, я немного отдохну. Теперь это можно. Не забывайте, построение на старт второго этапа состязаний в семь сорок.

— Этого я не забуду ни при каких обстоятельствах.

— Удачи! — Комиссар отключился.

Серданов вернул станцию в режим приема и взялся за топор. Вскоре он увидел, что с помощью французов свободная полоса увеличилась почти на пятьдесят метров. Лейтенант Дюмас приказал еще двоим солдатам выйти на помощь прапорщику Лобачеву. Против крупных деревьев сообразительный офицер пустил бронетранспортер.

В результате работа по очистке полосы была завершена к пяти часам утра.

Переговоры Серданова с комиссаром Канте не остались без внимания французского специалиста радиоэлектронной разведки. По словам комиссара, который говорил по обычной станции, он определил смысл беседы и тут же набрал номер начальника охраны.

Венсе, недовольный ранним звонком, буркнул:

— Да!

— Это Боэль, господин подполковник.

Предчувствие чего-то нехорошего вспыхнуло в душе начальника охраны и свернулось там пульсирующими кольцами, вызывающими противную, тупую боль.

— Что у тебя, Жан?

Выслушав лейтенанта, Венсе чертыхнулся и заявил:

— Эти придурки еще и помогают русским!

— Я вас не понял, господин подполковник, — проговорил лейтенант Боэль.

— Тебе и не надо понимать. Соедини меня с полковником Хукесом.

— Через узел связи?

— Напрямую. Ты же можешь это сделать?

— Так точно, мсье.

— Выполняй и закрой канал.

— Слушаюсь!

Хукес тоже не спал. Его, как и начальника охраны, терзали тревога и предчувствие катастрофы.

— Да? Что у нас?..

— У нас ничего. А вот у тебя, похоже, большие проблемы.

Хукес вытер простыней капли пота, неожиданно выступившие на лбу.

— Что?..

Венсе передал ему суть доклада лейтенанта Дюмаса и специалиста электронной разведки.

Начальник британской команды воскликнул:

— Как индейцы умудрились попасть в капкан к твоим подчиненным?

— Это ты у них спросишь, когда они будут доставлены сюда. Кстати, Канги, как я понял, ушел, а вот твой знакомый из Парбо попался.

— Кундер?

— А разве там был еще кто-то из столицы?

— Но это… так, спокойно! Мишель, послушай меня. Этого Кундера необходимо убрать. Любой ценой. Отдай приказ своему офицеру, чтобы он пристрелил суринамца, скажем, при попытке к бегству.

Венсе вздохнул:

— Не могу, Вильям. Лейтенант Дюмас в подчинении комиссара. Он проявил особое рвение в помощи русским. Его солдаты вместе с ними уже почти подготовили полосу.

— Что? Твои подчиненные работают с русскими?

— Именно. Знаешь, я даже рад этому.

— Ты радуешься моим неприятностям?

— А кто теперь поверит, что я помогал тебе выбить русских из состязаний?

— Но тебе лично, Мишель, от этого легче не станет.

— Поживем, — увидим! Ты просил держать тебя в курсе, я это делаю. Но в дальнейшем никаких контактов. Все, желаю тебе в честной борьбе победить русских. Хотя, будь тут тотализатор, я поставил бы на них. Отбой. — Венсе отключил станцию.

Хукес швырнул трубку в угол, резко встал.

«Проклятые русские, лягушатники, комиссар и эта сволочь Венсе! Все пошло прахом, — подумал он. — А Кундер? Он же агент разведки. Ладно, нам не удалось бы заполучить лицензию. Это очень неприятно, однако не смертельно. Но Кундер?.. Он же сдаст и Флоренса, и Давена, и Винтеса, а те — всю агентурную сеть в Суринаме. Ми-6 ему этого не простит. Что можно сделать? Неужели катастрофа? Или все же есть малейший шанс выйти из игры? — Хукес дрожащими пальцами достал сигарету из пачки, прикурил. — Так, пока не поздно, надо предупредить Давена и Флоренса, чтобы уходили в подполье или сваливали из Суринама. Иначе их арестуют».

Он поднял брошенный телефон, набрал номер Давена, довольно долго слушал длинные гудки.