Через пять минут на поле вышел головной бронетранспортер. Три других, следовавших за ним, выстроились в линию. Стволы пулеметов двигались из стороны в сторону.

Десант высадился из отсеков и тут же напоролся на раненых индейцев. Санинструктор взвода занялся ими.

Лейтенант Дюмас вызвал на связь полковника Серданова.

— Я вижу вас, — ответил начальник русской команды.

— Мы по пути взяли под охрану внедорожник и пикап. Они стоят примерно в семи километрах отсюда в сторону Гронеса. Позже задержали двух индейцев и одного то ли голландца, то ли метиса, жителя Парбо, по его словам. Уже у поля обнаружили четверых раненых индейцев. У всех пули в ногах. Ваша работа?

— Наша.

— Что мне следует делать, полковник?

— Один транспортер отправь к нам. Два пусти на левый фланг и в тыл, к развалинам пункта управления и конусу щебня. Внимание! Там мой прапорщик. Четвертую машину поставь рядом с нашей техникой. Да, еще вот что, у нас ранен офицер. Если можешь, пришли медика.

— Где вы?

— Смотри на участок вырубки.

Серданов вышел на очищенное пространство.

Лейтенант заметил его:

— Вижу! Беру с собой санинструктора и веду к вам головной бронетранспортер.

— Ты прикажи своим смотреть за голландцем или метисом. Это важная птичка. Если заговорит, узнаем очень многое.

— Заговорит, господин полковник, никуда не денется.

— Твой начальник может прикрыть клюв этой птичке.

— Подполковник Венсе?

— Может, у тебя есть другой начальник? Но об этом потом. У нас времени в обрез, а работников всего четверо.

— Поможем, полковник. Следую к вам!

Отключив рацию, Серданов повернулся к подчиненным.

— Снегирь, ты как?

— Живой, а вот работник из меня никакой.

— Сейчас французы помогут. Рома! — сказал он помощнику. — Лобачева сюда. Пахом, продолжай работу. — Полковник посмотрел на часы. — У нас на сто метров полосы остался всего один час.

— Передохнули немного, пока с духами воевали. Чего они хотели?

— Отогнать нас с поля.

— Могли бы спокойно завалить.

— Может, и завалили бы, если бы не Лоб, заметивший движение. Но давайте, ребята, работайте. Я переговорю с комиссаром, французским взводным и присоединюсь к вам.

Лейтенант выполнил команду Серданова, отвел два бронетранспортера во фланг и тыл заброшенного аэродрома. Сам запрыгнул в люк головной машины.

Бортовая станция тут же сработала сигналом вызова.

— На связи! — ответил лейтенант Дюмас.

Его побеспокоил подполковник Венсе.

— Что у вас?.. — спросил он.

Лейтенант кратко доложил обстановку.

— Значит, взяли пленного, живущего в Парбо? Кто он?

— Пока не знаю. Не до него. Закольцовываем аэродром по указанию русского полковника.

— Какого черта? С каких пор ты подчиняешься русским?

— С тех самых, как меня сюда послал комиссар ООН.

— А я для тебя уже никто?

— Вы мой командир.

— Вот именно! Посему никаких команд русских не выполнять. Сосредоточить технику на выходе с летного поля. Раненым индейцам оказать помощь. Кстати, сколько их?

— Четверо. Еще двое здоровых. Мы взяли их вместе с метисом.

— Пленных русским даже не показывать! Особенно того, который из Парбо. По нему будет отдельный приказ.

— А мне кажется, что именно он привел сюда отряд индейцев.

— Это не твое дело! — выкрикнул Венсе. — Выполняй приказ!

— Что? Помехи, я не слышу вас. Конец связи!

Лейтенант Лео Дюмас не относился к тем служакам, которые бездумно выполняют любой приказ командования. Он видел, что русским нужна помощь. Распоряжения же Венсе ясно показывали, что подполковник имел какое-то отношение к нападению на них.

Не выполнять приказ Дюмас тоже не мог. Даже преступное распоряжение командования сначала исполняется, а затем обсуждается. Принцип единоначалия присущ всем армиям мира.

Посему лейтенант пошел на хитрость, решил оправдать свои дальнейшие действия некачественной связью. Старый, избитый, но отлично действующий прием.

Бронетранспортер встал прямо перед Сердановым.

Полковник закрыл глаза рукой от света. Механик-водитель выключил фары.

С брони спрыгнул подтянутый крепкий офицер, представился:

— Лейтенант Дюмас.

— Полковник Серданов. Очень приятно. Вовремя вы.

— Старались.

— Санинструктор с вами?

— Он уже у вашего раненого.

Со свету Серданов не увидел, как санинструктор высадился из транспортера и сразу же бросился к Снегиреву.

— Благодарю. Господин Венсе в курсе ваших действий, лейтенант?

— Только отчасти.

— Он не запретил вам вмешиваться в наши дела?

— Запретил! Правда, в этот момент связь начала давать сбой. Я так до конца и не понял суть его распоряжений.

Серданов улыбнулся:

— Понятно. А почему вы не дослушали начальника? Связь здесь отличная.

— Понимаете, мсье, у меня прадед летал в полку «Нормандия — Неман». Он привил всей семье дружелюбное отношение к русским. Мне вот, например, очень нравится ваша футбольная команда.

Полковник удивился и уточнил:

— Какая? Сборная?..

— Да. Она всегда проигрывает нашей.

— Не всегда. Было время, когда Россия выбила Францию из финала чемпионата мира.

— Всего один раз. Бывает. Но дело, конечно, не в этом. Приказы подполковника Венсе не соответствуют кодексу чести офицера любой армии, какого угодно государства. Это всего лишь мое личное мнение, но оно таково. Поэтому я считаю себя вправе действовать по обстановке.

— Но вас могут наказать за это.

— Вряд ли. Что-то мне подсказывает, что самого господина Венсе ждут непростые времена. Но не будем об этом. Чем мы можем помочь вам?

— Вы уже помогли.

— Я не о медицинской помощи. Сколько вам еще надо пройти, чтобы приземлился Ил-76?

— Сто метров за один час.

— Вот видите, а говорите, что уже помогли. Разве вы, измотанные, принявшие бой, справитесь с такой работой?

— А вы?..

— Минуту, мсье! — прервал Серданова лейтенант Дюмас и выкрикнул: — Сержант Боина, рядовые Морин, Фабре, Карон! Оставить оружие в десантном отделении, снять разгрузки, бронежилеты, шлемы, радиостанции и ко мне!