— Как вам удалось расчистить такой участок? Да, кстати, мне сообщили, что ранен старший лейтенант Снегирев.

— Да, он у дороги, в шестистах метрах отсюда. С ним работает французский санинструктор. Ранение легкое.

— Ясно, но как все же вам удалось вот это?

— Так французские друзья помогли. Взвод лейтенанта Дюмаса. А вот, кстати, и он.

Тот подошел, поздоровался с дамой и заявил:

— Мы вмешались на завершающей стадии. Ваши офицеры, мадам, сами очистили практически всю полосу в условиях боя с хорошо вооруженным отрядом индейцев.

— Индейцев? А, ну да, здесь же Америка. Мне надо посмотреть Снегирева.

— Вас проводит Холин. Я поговорю с командиром экипажа.

Группа саперов и врач сели в «УАЗ». Машина пошла к дороге.

Появился экипаж. Серданов поприветствовал всех. Второй пилот, бортинженер, техник, штурман начали осмотр воздушного судна.

Суровцев улыбнулся и заявил:

— Слава богу, сели!

— Ты молодец, майор!

— Самолет сажал весь экипаж. По времени у нас что?

Серданов взглянул на часы:

— Черт, шесть сорок. У нас всего час. Так, майор мы отправляемся на полигон. Предупреждаю, часть этих бандитов в лесу. Не исключено, что они попытаются захватить либо повредить самолет.

— У них были гранатометы, крупнокалиберные пулеметы?

— Нет. Были карабины и винтовки М-16.

— Тоже не подарок. Захватить самолет мы туземцам не позволим, если, конечно, их не будет слишком много, а вот повредить его они смогут.

В разговор вступил лейтенант Дюмас:

— Мы не допустим этого.

— Что вы имеете в виду, мсье Дюмас?

— Я принял решение оставить здесь два бронетранспортера с отделениями неплохо подготовленных солдат. Машины прикроют лайнер, а бойцы расстреляют банду и в пятьдесят человек или не дадут ей подойти. Но это уже наши дела.

— Благодарю, мсье.

Лейтенант отдал по связи приказ, и к Ил-76 подошли два бронетранспортера. За этим последовала короткая постановка задачи. Боевые машины встали вдоль борта Ил-76, развернули пулеметы на лес. Туда побежали десять солдат.

— Нам пора уходить, майор, — сказал Серданов. — Держитесь тут. Это всего на три, от силы четыре часа.

— Со спецназом Франции продержимся и дольше. Вам удачи, товарищ полковник.

Полковник и Дюмас перебежали участок полосы, вышли к знакомой поляне. Раненых индейцев и Снегирева, осмотренного Бережной, саперы загрузили в фургон и оставили под охраной Пахомова и Холина. Лобачев сел за руль «Тойоты».

Лейтенант Дюмас в головном бронетранспортере подал сигнал, и колонна пошла вперед. У машин, брошенных бандитами, из бронетранспортера на ходу десантировались трое солдат.

Вскоре колонна вышла на трассу, и головной VAB увеличил скорость до шестидесяти пяти километров в час.

Тут Серданова вызвал на связь Канте и заявил:

— Время семь десять. На полигоне прошел подъем. Через десять минут завтрак.

— Я слежу за временем. Мы недалеко от моста через реку Комейне.

— Торопитесь, полковник!

— Мы будем вовремя.

— Взвод лейтенанта Дюмаса с вами?

— Два бронетранспортера он оставил на охрану самолета. Троих солдат высадил у машин туземцев.

— Кстати, как прошла посадка?

— Нормально. Полосы хватило. Встретили.

— Ждем вас!

— Будем, сеньор Канте! Завтрак на нас не заказывайте.

Комиссар рассмеялся:

— Вы после всех передряг еще и чувство юмора сохранили?

— Без него жизнь скучна.

— До встречи.

— До встречи, господин комиссар.

В 7.20 головной бронетранспортер прошел контрольно-пропускной пункт. Через пять минут машины российской команды оказались на стоянке.

Полковник Хукес видел все это из окна своего модуля. Русские его уже не интересовали, однако он должен был выйти к ним.

Британец выбрался за порог, поприветствовал Серданова и сказал:

— Поздравляю, полковник! Блестящая операция!

— А иначе, Вильям, и быть не могло.

— Желаю вам победы!

— Взаимно.

— А ты не очень-то разговорчив, Леонид.

— Устал. Дальше покоя тоже не предвидится.

— Не буду мешать. — Хукес пошел к служебному модулю.

Там после завтрака собрались члены жюри и комиссар Канте.

Но и это не интересовало Хукеса. Он смотрел на площадку перед модулем французского подразделения охраны. Там на носилках лежали пленные туземцы. А главное состояло в том, что лейтенант Дюмас ввел внутрь сборной конструкции агента британской разведки Арона Кундера. Рядом с офицером шагали двое солдат.

Неожиданно рядом раздался голос Венсе:

— Попал твой человек, Вильям.

Хукес резко обернулся:

— Ты?

— Кто же еще?

— Надеюсь, ты сможешь заставить Кундера замолчать навсегда. Ведь он в твоих руках.

— Нет, Вильям. Твой человек в руках лейтенанта Дюмаса.

— А он разве не твой подчиненный?

— Уже нет. Комиссар переподчинил его взвод себе.

— Но это полный беспредел!

— Видимо, комиссар тоже понимает, что Кундер может пролить свет на все страшные тайны, связанные с отравлением собак российской команды и с нападением на офицеров в Полаке.

Губы британского полковника, и без того узкие, превратились в нитку:

— Венсе, ты должен убрать Кундера. Я дам тебе препарат…

Французский подполковник усмехнулся:

— Нет, Вильям, я никому ничем не обязан.

— Ты получишь свои триста тысяч долларов.

— Нет!

— Пятьсот!

— Нет!

— Но учти, ты чистым не останешься.

— Не надо быть столь самоуверенным, Вильям. Я все хорошенько подчистил. Вернее, мои специалисты по радиоэлектронике. Они убрали все, что могло бы указать на нашу внеслужебную связь. А слова ничего не значат. Тебе не топить меня надо, а бежать. Ты уже готов уносить ноги, это видно по твоим глазам. Мешать не буду. Беги, Вильям. Иначе загремишь в тюрьму, если вообще выживешь.

— Пошел ты…

— А как хорошо начинались наши отношения! Ты груб, Вильям, но я не в обиде. Понимаю, ты загнан в угол. Вы, британцы, переиграли сами себя. Вернее, ты. Все. У меня дела. — Венсе пошел к своему служебному модулю.