Но женщин, не слушающихся и вытаращившихся с любопытством, хватает, потому Игнат вскакивает на ноги и буквально каждую лично выводит прочь.

— Ты хочешь, чтобы я тебя уволил? — разгневанно рычит он на кого-то. — Ты этого добьешься.

Я готов расцеловать весь этот гребаный и продажный мир! Элла двигает рукой, моргает, ее длинные темные ресницы плавно взлетают. Карие глаза осматривают меня, не узнавая. Они внезапно все-таки округляются. И я, уверенный, что это связано со мной, бросаюсь вперед, приближаю ее ладонь к губам. Не передать, что я пережил за эти несколько минут! И сейчас… снова… все повторяется. Я опять лишаюсь дара речи. Элла стонет от боли, прижимает ноги к животу. Я смотрю на ее голые бедра и не верю, что между ними… кровь.

Тимур

— Яна! — придержав дверь, зову новенькую подчиненную Аскарова, которая уже надумала свинтить.

Я страшно рассержен на эту малолетку, ведь думал, что не просто так ей плачу, а оказалось — зря. Отступаю в сторону, пропуская врачей внутрь здания. Эллу уже осматривают, производят нужные манипуляции. Никого, ясное дело,  к ней не пустили.

— Иди сюда, стажер! — подзываю к себе рукой, когда худая высокая девушка тормозит посреди двора, как вкопанная.

Она знает, что налажала, поэтому  вышагивает в мою сторону по-черепашьи.

— Давай-давай, быстрее, — я теряю терпение, и так ведь адски взбешен.

Юная Яна подступает ко мне с виноватым лицом. Увидев вблизи мой взгляд, она кидается тут же оправдываться, но я пресекаю все ее попытки выгородить себя.

— Скажи, за что я тебе деньги плачу? За информацию. Я звонил тебе сегодня весь день. Ты бы хоть раз, — говорю и злюсь сильнее, — хоть бы раз трубку взяла, Яна! Я писал тебе сообщения, а ты хоть на одно ответила? Нет!

— Тамерлан Эдуардович…

— Мне сегодня срочно нужна была инфа. Я до Эллы дозвониться не мог, и, выходит, человеку, на которого рассчитывал, тоже доверия нет. Зачем мне бабки тогда тебе переводить? Шпионка недоделанная!

Яна заламывает локти, пока я прикрикиваю на нее, а потом, сложив ладони вместе, просит прощения.

— Я выпила совсем чуть-чуть. Честное слово, забыла телефон в сумочке, а думала, он в кармане у меня, вот здесь, — хлопает по джинсам сзади. — Уверена была, честное слово. Ну честное слово, — ее как заело, — поверьте, пожалуйста, Тамерлан Эдуардович. Простите, пожалуйста, я вас прошу!

Конечно, когда студентка и работаешь на полставки, деньги никогда лишними не будут. Я же понимал, к кому обращаться. Я сначала все про Янку узнал — что, как, почему в журнале, какие цели, привязана ли к кому-нибудь из коллег или начальства.

— Совсем чуть-чуть она выпила… — засунув руки в карманы, отворачиваюсь от нее, смотреть не могу.

Уж сколько сигарет выкурил сегодня, а тянет еще. Весь на нервах — как не курить... Не хочу думать, не могу думать.

— Я видела, как Элла Евгеньевна входила в отель, а Игнат Артурович пошел за ней, — говорит Яна, и я немедленно поворачиваюсь обратно. Она запинается, смотрит неуверенно, но я жестом командую продолжать. — Потом Элла Евгеньевна вернулась ко всем нам и сама подошла к Игнату Артуровичу. — Прервавшись, Яна жмурится, словно вспоминая детали. — А Игнат Артурович, когда вышел из отеля до Эллы Евгеньевны, стал много пить. Он с ней не захотел разговаривать…

— С кем? С Эллой?

— Да-да. А она все равно не отходила, а потом все закричали, потому что… упала… она.

Я, скупо поблагодарив Яну, срываюсь к зданию больницы, чтобы найти Игната. Что между ними такого случилось, из-за чего Элла грохнулась в обморок с кровотечением?! Не захотел говорить с ней? Игнорировал? Почему?

В коридоре отделения скопилась целая гурьба людей, однако я без труда среди них отыскиваю нужного мне человека. Замечая меня, Игнат переводит взгляд к окну. Он явно не настроен на разговор, но его реакция все равно очень удивляет. У меня к нему немало вопросов, и пускай между нами небольшой конфликт, который, надеюсь, скоро решится, я не планировал прекращать дружбу.

— Нужно поговорить, — говорю ему, подходя.

Аскаров не отвечает, однако невозможно не отметить, как напряжены мышцы его лица.

— Ты слышишь? Нам поговорить нужно.

Кажется, будто Игнат продолжит пренебрегать тем, что я стою почти вплотную к нему, но он все-таки оборачивается. Правда, таким хмурым я не видел его давно. Яна рассказала, что он много пил сегодня — видимо, протрезвел знатно. Выглядит не более выпившим, чем все остальные.

— Чего тебе? Хочешь еще лапши мне на уши повесить?

— Ты о чем?

— Я искренне желаю, чтобы с Эллой все было хорошо, но я не собираюсь прощать вам того, что вы меня использовали.

Недоразумение какое-то! Я сощуриваюсь, приглядываясь к другу внимательнее. Не принимал ли он ничего крепче алкоголя?

— Все в порядке? — уточняю.

Игнат, запрокинув голову, коротко и тихо хохочет.

— Теперь, когда я, наконец, знаю, кто такая Скарлетт, в полном. — Он тычет пальцем мне в грудь. — В полном порядке, ясно? В следующий раз миритесь менее извращенным способом, понятно? — в его голосе появляется все больше гнева и злости.

Я не в силах сохранить покерфейс. Да, я реально удивлен, что Игнату стало все известно. Мне казалось, оставить все в тайне вполне возможно. Для самого Аскарова это было бы лучшим вариантом. В конце концов, однажды он бы забыл о Скарлетт. Но теперь мне необходимо выяснить, из-за него ли Элла попала сюда? Черт его знает, что такого он ей сказал… Увы, но моя убежденность в виновности Игната крепнет. Стараюсь не потерять мозги и не кидаться на друга, однако я к этому очень близок.

— Что ты ей сказал? — задаю прямой вопрос.

Беспокойство мучает меня. Конечно, оно проскальзывает и в тоне. Я не могу это контролировать.

— Тимур! — голос бывшей тещи расстраивает планы по допросу Игната.

Цокая каблуками, мама Эллы торопится к нам, и народ расступается перед ней.

— Ирина Сергеевна, — приветствую ее объятиями.

Она встревожена еще больше нашего. В ее глазах настоящие слезы. Я бы понял, если бы Элла попала в аварию или что-то подобное, но все не так серьезно.

— Хорошо, что ты мне позвонил! — дрожащим голосом говорит. — Скажите мне, — посматривает на меня и Игната по очереди, — вспомните точно,  сколько было крови и какого цвета она была?

Я, откровенно говоря, теряюсь. Не запомнил я таких подробностей.

— Тимур, это важно, — давит Ирина Сергеевна.

— Вроде бы немного, я точно не помню, но вроде только чуть-чуть на бедрах. — Игнат, смутившись, прячет глаза. — Простите, платье просто сильно приподнялось.

Ирина Сергеевна машет на него рукой.