оказалось гораздо более комфортным, чем прежнее. Миури суетился около стола. Лицо сосредоточено, на лбу выступили капли пота от напряжения, взгляд перебегает от одной тарелки на другую, словно разыскивая несовершенства, недостойные глаз великого хозяина…

Арраэх наблюдал на ним из-под ресниц, полулежа в кресле.

Нищие кварталы он так и не покинул, решил подождать несколько дней, ведь в этой части города неплохо и без помех отправлялся сигнал с передатчика. Правда, Руэль больше на связь не выходил.

Искать Илву пока не стал. Решил дать ей время. Больше всего на свете он не желал увидеть в ее взгляде ненависть…

А с её характером… возможно всякое.

При воспоминании о дерзкой девчонке кровь ударила в голову, непроизвольно напряглись мышцы, закрылись веки.

Лежа сейчас в сравнительно приличной гостинице (единственной на нищенский квартал), правитель старательно отгонял от себя взбеленившиеся чувства.

Тоска….

Она жила своей жизнью и не отпускала ни на мгновение.

В свое скорейшее освобождение из плена этой планеты Арраэх верил неукоснительно. Соваться в логово зоннёнских преступников в одиночку было неблагоразумно, поэтому правитель предпочёл дождаться подмогу, а потом уже вершить законный суд над злостными согражданами.

Поэтому ему оставалось только ждать. И стараться пока не думать об Илве. Потому что осознание их скорой неминуемой разлуки начинала сводить его с ума.

Кто бы сказал ему даже полгода назад, что он будет настолько тосковать о женщине, Арраэх не поверил бы. Рассмеялся бы в лицо, смерил бы презрительным взглядом. Но сейчас он был болен.

Болен любовью…

Наконец-то понял Мию. Чувство вины укололо остро, ядовито, растекаясь в душе болезненной судорогой.

Видимо Мия его любила. Тогда понятна ее обида и ее тоска.

Ведь он никогда не любил в ответ…

Арраэх вернется и всё исправит. Больше не станет обвинять бывшую супругу в прежней измене, постарается принять ее…

Но как только он представил, что прикасается к Мие, целует ее тонкие бледные губы… ему стало неприятно.

Она — не Илва!

Еще пару дней назад он вообще допускал мысль о том, чтобы остаться на Минасе навсегда, отдав свой трон Руэлю. Ведь считал себя недостойным. Но это было под влиянием эмоций. Нет, достойный правитель должен признавать свои несовершенства и идти вперед. Ради своего народа…

— Господин, обед готов… — послышался голос Миури.

Правитель открыл глаза…

* * *

Весть о чудесах Гардияра разлетелась по империи со скоростью света. Она взбудоражила всех, начиная от простых крестьян и заканчивая именитыми аристократами. Всего несколько дней хватило, чтобы слухи о великом покровителе нищих просочились под своды императорского дворца. Тот загудел, как улей, а император, схватившись за больное сердце под золотой мантией, поспешил отправить в нищенский квартал отряд гвардейцев.

Он должен был удостовериться, что слухи не врут…

Меж тем, воинственная братия нищих, состоящая из наемников и воинов сомнительной репутации, активно готовилась к нелегальным боям.

Ставки были просто фантастические. Причем, в трущобы просачивались не только любители легкой наживы, но и избалованные скукой аристократы, прячущиеся за покровами темным плащей. Они желали посмотреть на бои, оставшись неузнанными. Именно их вложения золотом являлись самыми выгодными для организаторов подпольных боев.

Илва въехала в город с тревогой и сомнениями. Соглашаясь на эту авантюру, она не предполагала, что ей придется возвратиться. Встречать каких-либо знакомцев не хотелось, но… она предпочла увидеть кого угодно, но только не Арраэха, точнее, Гардияра…

Впрочем, а с чего она решила, что они обязательно увидятся? Возможно, он уже давно покинул империю или же отправился во дворец — связи налаживать. Нового бога каждый примет с трепетом и радостью, ведь людям от божеств нужна могущественная защита, и верностью Лучезарному они не станут страдать…

Карета Лисия остановилась напротив богатой гостиницы, и Илва поспешила спрыгнуть со своего коня, чтобы открыть перед хозяином дверь.

На брусчатку медленно и величаво ступили ноги, затянутые в дорогие сапоги из бычьей кожи. Туника отливала золотом, стекая по тощему телу волнами, а в длинных черных волосах позвякивали многочисленные жемчужины.

Илва едва не фыркнула, в очередной раз увидев павлиний наряд аристократа. Тот выряжался настолько броско, что хотелось со стыдом отвести глаза. Сам же Лисий считал себя предельно неотразимым.

— Не отступай ни на шаг, — бросил он властно через плечо. Сапоги из кожи величаво застучали по каменным ступеням, привлекая внимание любопытных прохожих и теша его непомерное тщеславие…

Целый день аристократ предавался отдыху и распивал вино с какими-то подозрительными субъектами. Илва вслушивалась в разговоры поверхностно, ведь они касались совершенно незначительных для неё вещей, пока от кого-то из гостей не прозвучало звенящее «Гардияр»…

Девушка встрепенулась и замерла истуканом.

— Говорят, Гардияр облагодетельствовал квартал нищих и теперь будет защищать каждого жителя, присягнувшего ему в верности… — проговорил один из гостей.

Илва почувствовала вспыхнувшую в душе досаду. Значит, Арраэх действительно начал собирать вокруг себя толпу. Да, конечно, ведь это было его целью изначально… Не понятно, правда, до сих пор, для каких целей ему нужна была лихая охотница?

— Исцеление получили сотни больных… — меж тем продолжил минасец, бурно размахивая руками в знак своего восторга. — И Гардияр вообще не потребовал с них оплаты! Вылечил умирающего ребенка, а потом растворился прямо в воздухе на глазах у всех…

Лисий недоверчиво вскинул брови и даже скривился.

— Ты это сам видел-то? — поинтересовался высокомерно, опуская пальцы с нанизанными на них кольцами в блюдо со сладостями. — Скорее всего, это просто обманка для доверчивых дураков! Стал бы небожитель заботиться о каких-то там нищих, когда есть нормальные достойные люди? Да еще и без награды! Бред!!!

Лицо Илвы вспыхнуло от негодования. Прежде, чем она успела обдумать свой порыв, губы уже бросили Лисию наперерез:

— Гардияр настоящий! Можете не сомневаться…

Взгляды всех переместились на нагловатую телохранительницу, причем Лисий гаденько усмехнулся и поиграл бровями:

— О-о, наша суровая дева подала голос! Откуда такая уверенность? Ты ведь все эти дни была рядом со мной, кобылка необъезженная!

Илва прикусила язык. Если не ответит, то потеряет лицо, что чревато ударом по репутации. А если ответит, то сболтнет лишнего.

— Ну что же ты молчишь? — не унимался аристократ, щуря глаза и скаля идеально ровные зубы. — Или моя привлекательность решила тебя дара речи?

— Ваша привлекательность только для дев из общества «нормальных и достойных», как вы сказали минуту назад… — проговорила Илва, немного нахально смотря работодателю в глаза и радуясь, что этот олух сам дает ей возможность перевести тему.

— Не скромничай! Если тебя приодеть