– Говори, чего тебе еще?

– Шажков Герман Егорович. Мне нужна о нем полная информация.

– Леша, да имей ты совесть. Ну, под каким предлогом я ее добуду? – взмолился Андрей. – Я же тебе сказал: больше судимых в твоей команде нет. На того же Шажкова уголовное дело заведено не было. Нет его в картотеке.

– Мне нужны его связи с остальными фигурантами. Он приходил к кому-то из риелторов в тот день, когда мы закладывали ячейки. Ну, хоть что-то, Андрей, – взмолился он. – Девичья фамилия матери, братья-сестры, сокурсники. Где проходил стажировку, первое место работы. Ему ведь шестьдесят один. Он адвокат еще старой, советской закваски.

– Это-то и плохо. Ты представляешь, какой за ним тянется криминальный шлейф? Иных уж нет, а те далече.

– Андрей, пожалуйста, – тихо попросил он. – Я почти уже нашел. Я уверен, что схему кражи денег из ячейки придумал Шажков. А вот исполнитель… Шажков тертый калач, он уйдет в несознанку. К жене, мол, приходил. И все. А вот баба расколется.

– Уверен, что исполнитель – женщина? – сухо спросил Андрей.

– На все сто. Верещагина я исключаю. Да и Кит, похоже, ни при чем.

– Кто?! Какой еще кит, Леша?!

– Приятель мой. Сосед по даче. Его Китом зовут. Я на него сначала думал. Но он проголосовал за.

– За что? – продолжал недоумевать Андрей.

– За то, чтобы никто не расходился. Голоса разделились, мой был решающим, – пояснил он. – Впрочем, это нюансы. Мне нужен материал на Шажкова.

– Ладно, сделаю, – тяжело вздохнул Андрей и дал отбой.

«Что бы я делал без друзей?» – с теплом подумал Алексей. И тут зазвонил его телефон. «Жена», – прочитал он на дисплее.

– Да, Сашенька? – спросил Алексей как можно ласковей. Но жена не поверила.

– Можешь сказать, что случилось? Ты давно уже должен быть дома.

– Как Ксюша?

– Спасибо, что спросил. Она не хочет мерить температуру. Говорит, что у нее все в порядке.

– Значит, в порядке.

– Леша, ты отец или нет? Неужели тебе все равно, что с твоей дочерью? Ну не получишь ты сегодня эти деньги, значит, получишь в другой раз.

– А если вообще не получу? – осторожно спросил он.

– В каком это смысле?

– Дело в том, Сашенька, что деньги эти исчезли. Не мои, а Кита…

– Господи, какого еще Кита?!

– Нашего соседа по даче. Они с Тасей тоже участвуют в сделке.

– Я ничего не понимаю!

– И не надо. Просто потерпи.

– Ты опять мне врешь? Леша, почему ты мне всегда врешь?!

– Я не вру, а недоговариваю. Я сам не ожидал, что такая каша заварится. Сергей тебе звонил?

– Да. Это ты его попросил?

– Если хочешь, он приедет.

– Он-то приедет, – горько сказала Саша.

– Слушай, прекрати, – не выдержал Алексей. – Вечером я буду дома.

– Леша, уже вечер.

– Да? Я не заметил. Ну, хорошо. Дай мне еще часа два.

– Два часа, не больше.

– Ты на меня давишь.

– Мне сейчас очень нужен муж. А Ксюше отец. Позвони мне через два часа.

Он хотел сказать, что, в конце концов, еще полчаса сверх этого ничего не решают, и даже час, в банке можно сидеть до закрытия, но Саша уже дала отбой. Леонидову ничего не оставалось, как набрать номер Сергея. Сын ответил не сразу. В трубке было «абонент недоступен». Алексей уже перестал звонить, когда Сергей перезвонил сам.

– Что случилось, папа?

– Ты матери звонил?

– Да.

– И что она?

– Как всегда: нервничает. Тебе лучше приехать.

– Я еще не нашел деньги.

– Ну и хрен с ними.

– Сергей, сделку могут расторгнуть.

– И что?

– Я не понял… Эту квартиру я потом не продам. Рынок встал, всех скоро по домам закроют. А потом вообще неизвестно что будет.

– И что? – повторил сын.

– Я думал, ты не возражаешь против продажи моей квартиры, – напряженно сказал он.

– А меня спрашивали?

– Погоди… Ты ведь живешь у своей девушки, – растерялся Алексей.

– Это квартира ее матери. У них изменились обстоятельства. Ты просто не понимаешь, что сейчас творится, потому что тебя это не касается. Ты-то пенсию выслужил.

– Погоди, – он все пытался сообразить: что происходит? – Тебе жить, что ли, негде? То есть вам с твоей девушкой.

– Как ты догадался?

– Но почему ты мне раньше не сказал?!

– Ты меня всю жизнь учил: мужчина должен сам решать свои проблемы.

– Да, но я твой отец. Мне-то можно сказать.

– Во-первых, отчим.

– Сергей, мы об этом никогда раньше не говорили. Я, по-моему, никогда не делал разницы между тобой и Ксюшей.

Сын молчал. Алексей вдруг понял, что сделал большую глупость. Он ведь ни разу не спросил Сережу: а может, тебе помощь нужна? Тот всегда говорил, что у него все в порядке, а допытываться, так ли это, Алексей считал ниже своего достоинства. Да и Сергея не хотел унижать недоверием.

…Когда он познакомился с Сашей в далеком девяносто восьмом, она была замужем, и у нее был ребенок. Первый Сашин муж оказался такой сволочью, что о нем в их семье никогда не вспоминали. Сергей со своим отцом больше не встречался. С тех пор как Алексей женился на Саше, он считал Сергея своим сыном. Дал ему свою фамилию и отчество. Они эту тему никогда не обсуждали. Но своего родного отца Сергей не мог не помнить, он тогда уже в школу ходил. И знал, что у мамы второй муж, и что Алексей Леонидов его отчим. Но они ни разу об этом не говорили. Сегодня Сергей это слово сказал впервые: отчим.

«Может быть, поэтому он и отдалился от нас так быстро, – подумал Алексей во время затянувшейся паузы. – А я, дурак, думал, что у нас все в порядке. Сергей закончил школу, потом институт, сам устроился на работу. Он всегда гордился своей самостоятельностью, и мы с Сашей им гордились. Получается, что его самостоятельность – это лишь маска. Он все время ждал от нас помощи, а мы этого не поняли».

– Сергей, нам надо поговорить, – решительно сказал он. – Если можешь – приезжай сюда.

– Ты-то не говори, как герои маминых мыльных сериалов. Сам же раньше смеялся. Нам надо поговорить, – передразнил сын. – С какой стати я попрусь сейчас в банк? – сказал он грубо.

– Эта квартира твоя, если захочешь.

– Если на то пошло, то Ксюхи. Она твоя дочь.

– Но она пока ребенок.

– Ага. Я сначала въеду, а потом мне скажут: съезжай. Нет уж. Решил продать – продавай.