— Ну и где тебя черти носят? — спросил Костя, намекая, что Сашка пропустил много интересного. — Давай снимай.

— А мы думали, тебя убило… — хихикнул Сашка и, обернувшись, крикнул куда-то вниз: — Живой он, живой! Вон сидит, репортаж сочиняет.

Сашка обрадованно скакнул на гребень форта и взялся за свою «соньку». Костя посмотрел на часы. До пролета спутника осталось десять минут. Он достал из сумки ноутбук и не стал набирать текст, а для скорости надиктовал сообщение в микрофон и, конечно, выложил все голыми фактами, добавив свои соображения насчет инцидента с неточным бомбометанием и выводы насчет немцев и их роли в качестве придатка в планах американцев. Сыровато, подумал он, но сами потом разберутся, и спросил:

— Ну, скоро ты там, ковбой?

— Сейчас… — отозвался Сашка.

До пролета спутника осталось минут пять. Минут двадцать длится сам пролет. В общем, время еще было, но Костя не любил все делать в последний момент, тем более, что ему стали усиленно мешать. Явился Игорь, за ним Елизавета, и все принялись задавать глупые вопросы: что он, да как он, что почувствовал и почему, как все, не спрятался в форте? Косте пришлось отвлечься. Он доходчиво объяснил, зачем остался и почему рисковал, с его точки зрения — совсем немножко.

— Большаков с ума чуть не сошел, — язвительно сообщила Завета, надув свои прекрасные губы, и посмотрела на него, как показалось ему, особенно вызывающе.

А-а-а… сообразил Костя, а ты думала — из-за тебя. Дудки — из-за работы, а на твои штучки я теперь не реагирую и не попадусь.

— Ну да! — не поверил он. — С чего бы?

Он знал, что бывалые военные, привычные к смертям, так себя не ведут. Да, наверное, Большакову было бы жалко. Даже, наверное, очень. А потом списал бы на естественную убыль, выпил спиртика и вперед, воюй дальше. А меня отправили бы грузом двести в Москву. Ну а там, конечно, все было бы по правилам: дорогой гроб, цветы, слезы и тожественные речи из уст начальства.

— Ты хочешь доказать, что ты самый смелый? — спросила Завета так, чтобы никто другой не услышал.

Он посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть в них то, о чем мечтал всю жизнь, — безмерно-огромную любовь. Но она отвернулась, закусила губу и принял тот безразличный вид, который мучил его все последнее время. Ему же захотелось обнять ее и сказать, что он почти любит ее и что он сам боится этого чувства и еще не разобрался в себе. Но вместо этого он крикнул, оглянувшись:

— Ну! Сашка!

— Да сейчас! — отозвался тот откуда-то глухо, как из подвала.

Куда его понесло? Оказалось, что Сашка влез в бронеколпак и через его оптику снял панораму левобережья. Молодец! — подумал Костя, голова работает. Сашка появился как раз вовремя, чтобы успеть подсоединить «соньку» к ноутбуку и скачать файлы в ее память. Костя принялся возиться с ними, сортируя нужные и ненужные, и наткнулся на видео, которое Сашка делал в лесу.

— Ты почему не стер это, ковбой?! — заорал Костя и даже постучал костяшками пальцев по голове, мол, соображать надо!

— Потому… — нехотя, но с вызовом отозвался Сашка и по-идиотски оттопырил губу.

— Я сказал, сотри! — крикнул Костя. — Сейчас проверю!

— Ладно-ладно… — пообещал Сашка, забирая свою ненаглядную «соньку» и пряча глаза.

А ведь все равно не сотрет, зло подумал Костя. Точно не сотрет! Ковбой хренов!

— Дай сюда камеру! — протянул он руку.

— Еще чего! — Сашка на всякий случай сделал два шага в сторону.

— Дай! — на тон выше потребовал Костя и даже поднялся.

Он не разозлился, просто понимал, что это может плохо кончиться для всех них.

— Га-га-га… — как конь, заржал Сашка и отскочил еще дальше.

Костя беззлобно выругался:

— Если нас поймают с таким материалом, нам кирдык будет.

— Не будет… — самонадеянно отозвался Сашка, готовый, как мальчишка, задать стрекача.

Время поджимало. Костя махнул рукой, снова выругался и сел за компьютер, покосившись на Завету, — вот, не хотел, а покосился, найдя ее чертовски красивой и недоступной. Еще и эта напасть, подумал он с раздражением. Одно к одному. Завета фыркнула, словно угадала его мысли. Она вообще почему-то стала относиться к Косте с презрением, по крайней мере так ему казалось. А Костя не считал, что заслужил такое обхождение, но с женщинами у него по-другому не получалось. Не умел он с ними обращаться, не умел выказывать пренебрежение, всегда играл в честную, в открытую и проигрывал. Он сложил файлы в папку, в нее же бросил свои комментарии, зашифровал, сжал и по моргающему окошку на экране ноутбука обнаружил, что они в зоне видимости спутника и что он готов к приему информации. После этого осталась сущая ерунда — захватить мышкой файл и сбросить ее в окошечко. Что Костя и сделал. Окошечко пару-тройку раз моргнуло и снова засветилось ровным голубым светом. Это означало, что информация ушла.

Слава богу, подумал Костя. На душе стало легко и приятно, как после тяжелой работы. Разберутся, подумал он, не маленькие, поймут, что у нас здесь не курорт и что мы сидим не в кабинете. Зачем там Ксюха Белякова и Андрей Лукин стулья протирают? Скомпонуют, озвучат, и дело сделано. Он представил, как Ксюха и Андрей пойдут к Вадиму Рунову и как он им скажет: «Делайте конфетку из того, что прислали, а я в конце рабочего дня посмотрю». И ведь посмотрит, не забудет, с благодарностью подумал Костя, а еще и одобрит без визы завотделом Горелова Юрия Александровича, потому что с Гореловым каши не сваришь, а если сваришь, то варить будешь так долго, что материал устареет. Поэтому Костя надеялся только на своего друга Рунова.

— Вот вы где! — обрадованно воскликнул Большаков, появившись на равелине. — Я так и знал. Извиняюсь за прерванный обед. Но у нас так бывает. Война расписаний не любит! — сказал он, как всегда улыбаясь с хитринкой.

Костя ждал, что Большаков начнет его ругать, но тот вдруг, как ужаленный, схватился за ухо, в котором у него был микрофон связи:

— Что? Что ты сказал?! Что?!! — И посмотрел в небо.

Все прекратили болтать и тоже посмотрели вверх. В-52 сместился совсем ненамного, в масштабах неба всего лишь на пару сантиметров.

— Бежим! — крикнул Большаков.

— Зачем?.. — удивился Костя, который даже не успел убрать ноутбук в сумку.

— Бежим! У меня плохое предчувствие! На этот раз он не промахнется.

Костя снова задрал голову, но ничего страшного не увидел: ну летит себе самолетик, ну и пусть летит по своим делам. Ладно, безропотно подумал он, застегивая сумку с ноутбуком, побежим куда сказано, хотя я и не верю в предчувствия.

Он последним стал спускаться вслед за Игорем Божко. И последним же шагнул в люк бронебашенной батареи, но напоследок оглянулся: к его вящей радости, к В-52 сразу с трех сторон стремительно приближались ракеты, оставляя за собой белый-белый след. В следующее мгновение В-52 превратился в черный шар, внутри которого вспыхнуло бордовым цветом, и он стал разбухать на глазах, пока не сделался, как все другие облака на небе, серым, невзрачным, только из этого облака один за другим стали падать огненные обломки.