Демон зло ощерился.

- Жалеешь, да? Знаешь, твоя жалость омерзительна на вкус. Такая - сладенькая и гаденькая, - он тяжело оперся о стол и приподнялся, исподлобья глядя на Тасю. - Убирайся из моего дома, анхелос. Я обойдусь без твоей жалости и без твоей помощи.

- Раум! - она вздохнула. - Пожалуйста, просто расскажи мне, что случилось. Я же вижу, что тебе плохо…

- Ты хочешь знать, что случилось? - его губы изогнулись в ухмылке - кривой и страшной. Ухмылке, которая почти не скрывала боли, но обещала, что все окружающие сейчас испытают не меньшую. - А случилось то, что я голоден, детка. Дико голоден. Я две недели на одной выпивке.

- Давай закажем поесть…

- Не-е-ет, - движения демона вдруг мгновенно утратили похмельную неловкость. Он выпрямился, скользнул в сторону Таси и навис над девушкой, прижимая ее к столу. От густого запаха перегара стало трудно дышать. В налитых кровью глазах светились гнев и отчаяние. То отчаяние, с которым люди творят невозможные и жуткие вещи.

Впервые с тех пор как она вошла в особняк, Тася по-настоящему испугалась… Раум не просто неадекватен, он невменяем, не видит ничего кроме собственной боли, ощущает себя загнанным в угол.

А демон, которого загнали в угол, это страшно.

- Этот голод едой не унять, сладенькая, - с угрозой протянул он. - А ты стоишь тут - такая аппетитная и излучаешь жалость, словно дразнишься. Тебе ведь не убудет, если я захочу вспомнить прошлое и немного пошалить?

Тася сжала кулаки, загоняя испуг в глубину души. Раум болен, ему плохо, ему нужна помощь. И она сможет ему помочь, если не позволит страху взять вверх.

- Ты этого не сделаешь, - спокойно сказала она.

Его глаз дернулся.

- Да ну? Ты так уверена? - он прижался теснее, заставив ее поморщиться от запаха алкоголя и несвежего тела. Замер, вглядываясь в ее лицо, а потом скривился и обмяк. - Ты права, не сделаю. Потому что это дерьмо. Все дерьмо…

Он махнул рукой и шаркая как старик вернулся в кресло.

- Раум!

- Уходи.

- Раум, ты ведь ее любишь!

Он пожал плечами.

- Люблю? Да, наверное, это так называется. Я когда-то думал, что люблю тебя, но когда ты ушла, мне было в сто раз легче. Меня тошнит от всего: девки, еда, развлечения, бизнес. Только выпивка помогает, но не надолго…

- И я уверена, что Дженнифер тоже любит тебя.

- Именно, - в его голосе зазвучала совершенно звериная дикая тоска. - Ты не представляешь как это - когда тебя любят. Чувствовать это, впитывать. Пить ее любовь, как божественный нектар…

Он потянулся к бутылке, опрокинул ее и потряс. Одинокая капля сорвалась  и упала на язык. Демон отставил пустую посудину и поднял на Тасю измученный взгляд.

- Я жалок, да? Ты поэтому стоишь тут и источаешь эту приторную дрянь?

Тася покачала головой.

- Я не жалею тебя. Это называется “сочувствие”. И Раум, я действительно хочу помочь. Послушай, если тебе так плохо без Дженнифер, может ты попробуешь вернуть ее? Уверена, что бы ты ни сделал, она тебя простит и вернется.

- Простит? - он коротко хохотнул. - А кто тебе сказал, что это она меня бросила?

- Но… - Тася еще раз медленно смерила его взглядом снизу вверх: спутанные волосы, изможденное лицо, заляпанная пятнами от выпивки рубашка, которую не меняли минимум несколько дней. Перевела взгляд на пустые бутылки вокруг кресла.

Дженнифер тоже не показалась ей счастливой, но она хотя бы не напоминала несвежее умертвие.

- Я сам ее выгнал, - безжизненно отозвался демон.

- Зачем? - опешила девушка.

- Спас… от себя. Решил, хоть раз в жизни поступить не как эгоист.

Раум снова поднялся, доковылял до бара, открыл его.

- Ага! Я же помнил, что это еще не все!

На свет появилась початая наполовину бутылка вермута. Демон содрал крышку, отхлебнул и поморщился.

- Не люблю вермут.

- Погоди, - Тася помотала головой. - Не пей! Надо во всем разобраться. Дженнифер ведь оборотень.

- Ага, - он икнул. - Наполовину. А на вторую половину - человек. У нее эта… эрозия ментальной защиты. Поэтому демоны могут питаться от нее, как от людей.

- Что за бред?

- Ничего не бред, - он вернулся в кресло, поставил бутылку на стол и вперился в нее взглядом полным тоски. - Лучше бы я вообще не мог ее чувствовать. Тогда я бы женился на Джен. Поджирал бы с человечек помаленьку, как раньше, - Раум невесело рассмеялся. - А она бы лупила меня по голове за каждую “измену”, не слушая оправданий. Дженни-огонек, - последние слова он протянул с такой удивительной совсем несвойственной ему нежностью, что Тасе снова захотелось ущипнуть себя.

Это действительно Раум ди Форкалонен? Тот самый циничный и саркастичный Раум ди Форкалонен, который всегда словно бравировал своим потребительским отношением к женщинам?

- Раум, - она подошла ближе. - Это бред, потому что полукровок не существует.

Слова Таисии прозвучали полной бессмыслицей. Раум поморщился.

- Глупая шутка.

- Это не шутка. Это даже не новость, исследования в области межрасовой репродукции доказали это почти десять лет назад. Энергетический комплекс наследуется полностью или не наследуется вовсе. Все слухи о полукровках и их слабости связаны с тем, что в межрасовых браках, как правило, рождается ребенок с более слабым энергетическим комплексом.

Сухие научные термины превращались в бессмысленный набор звуков. Отуманенное выпивкой и недосыпом сознание отказывалось понимать их.

- Что ты несешь?

- Правду, - сердито сказала Тася. - Я младший лаборант в исследовательской группе профессора Ишуро, пишу диплом по этой теме и планирую заниматься межрасовой репродукцией после окончания академии. Поверь, я достаточно хорошо разбираюсь в предмете.

- Но мне два врача говорили…

- Они были специалистами в области метисации?

- Нет, - озадаченно откликнулся Раум.

Он, признаться, и не подозревал, что такая область существует.

- Тогда они могли не знать. Не все следят за новейшими открытиями. Но если хочешь, я могу показать тебе выжимки из исследований, статьи в рецензируемых журналах. Полукровок не существует, и это доказанный факт. Мы веками живем бок о бок, рожаем общих детей, но не смешиваемся. Нельзя быть немножко оборотнем, это все равно, что быть немножко беременной. Так что происхождение Дженнифер здесь точно ни при чем.

В душе вяло трепыхнулась и тут же сдохла надежда.

- Все равно, - безнадежно откликнулся Раум, прикрывая глаза. Ему было плохо. Так изумительно, невероятно плохо, как никогда в жизни. Во рту стоял мерзейший привкус, голова трещала - даже железное здоровье демона не могло устоять перед ударной дозой алкоголя  на протяжении двух недель. А ослабленная лечением демоническая сущность металась в клетке души, жаждуя вырваться на волю.  Присутствие Таисии с ее вкусными эмоциями растравливало сосущее ощущение голода, подталкивало сделать глупость или подлость.