Это было как раз то, о чем Марина старалась не думать. Она в который раз попробовала набрать номер Хохла, но тщетно: абонент был по-прежнему недоступен, и она расстроилась еще сильнее. Выглядеть встрепанной наседкой перед Вороном не хотелось, но тревога росла с каждой минутой и с каждым неотвеченным звонком. Удивляясь себе, она начала читать какую-то молитву. Точно так же она ждала их с Леоном из той поездки на север, когда их привезли полуживыми, обожженными и израненными осколками гранаты. От воспоминаний стало совсем дурно, Марина закрыла глаза и попыталась отвлечься от жуткой картины.

– Ты чего это? – Ворон коснулся ее плеча, и она вздрогнула.

– Я? Н-нет, ничего, голова закружилась… пройдет.

– Ничего, потерпи, синоптики обещали, что погода уже с завтрашнего дня испортится. Погрелись, и хватит. Вообще лето в этом году жаркое было. И что-то мне подсказывает, что и осень будет та еще…

– Ты же не погоду имеешь в виду? – Марина приказала себе не раскисать и сохранять спокойствие.

– Не ее, – кивнул Мишка. – А поехали, Наковальня, в ресторан? – вдруг предложил он и серьезно глянул ей в лицо. – Поехали, посидим вдвоем, поедим, пару капель пропустим. А то ты взорвешься вот-вот, я-то вижу. Никуда Хохол твой не денется, позвонит, приедет – всегда так было.

Марина засомневалась. Есть хотелось, а в ресторан с Вороном – нет, он же непременно начнет свои разговоры о чувствах, на лице у него написано. Но, с другой стороны, их можно просто не слушать. Как всегда.

– А поехали, – согласилась она. – Только на моей машине. В смысле с моим охранником. И не забывай: он думает, что мы любовники.

– Это запросто, – ухмыльнулся Мишка.

– Не переиграй, – серьезно предупредила Марина, вставая с дивана и беря сумочку. – А то огорчу.

Кроме сломанных ребер и противно ноющей ноги, ее больше ничего не беспокоило. Неожиданно образовалось много свободного времени, а голова, к несчастью, соображала довольно хорошо, и это раздражало Виолу сильнее остального. Любую боль можно перетерпеть или заглушить лекарствами, а вот мысли ничем не задавишь. И отвлечься не на что.

Она все время пыталась представить дальнейшее развитие событий, и чем дальше, тем мрачнее оно выглядело. Ночью приснился Гришка в длинной белой рубахе, похожей на те, что носили когда-то старообрядцы. Рубаха начала темнеть, заливаться какой-то краской, и, только когда цвет дошел до горловины, Ветка поняла, что это кровь. Открыв глаза, она от ужаса не могла пошевелиться, только открывала рот в немом крике. Отпустило не скоро. Что значило это видение, она не поняла, но предчувствие беды не покидало.

Пару раз она смотрела на телефон, но звонить не рискнула, боясь услышать какие-то страшные новости. Мысли о Дмитрии тоже были нерадужными. Да, крепко подсевший на крючок генерал будет виться вокруг нее ужом, но что толку? Ей придется постоянно держать под контролем его сознание, чтобы не одумался и не понял, что им просто-напросто манипулируют. Что это будет за жизнь? Да и Алешка… Ей ни за что не увидеть больше сына, если она в открытую сойдется с Дмитрием. Гришка не шутил, когда выставил свои условия: Алешу он упрячет так далеко, что Ветке его не найти. А она любила мальчика и хотела быть с ним, потому и терпела все Гришкины выходки. Нет, здесь надо как-то тоньше, надо сперва Алешку забрать, а потом уж… Но никакого четкого плана у нее пока не было.

Теперь Марина. В который раз она вынуждена противостоять Гришке, и кто знает, не решит ли она вдруг, что хватит мучиться данным себе много лет назад обещанием? Не разрешит ли себе перешагнуть через кровь? Гришка пока нужен был Виоле живым, а дальше будет видно. Но кто угадает, что в голове у Коваль?

Еще было странно, что муж ни разу за эти несколько дней не позвонил и не прислал Бармалея. Они ведь даже не знают, что ее перевели в отделение. Хорош супруг Гришенька… Не то чтобы Ветка ждала от Беса какого-то участия и заботы, но позвонить хотя бы он ведь мог? По телефону его никто не пристрелит.

Едва она закончила завтрак, как раздался звонок, и на дисплее высветился номер, которым пользовался здесь Бес. Это удивило и испугало одновременно – видно, что-то случилось.

– Да, – осторожно ответила она и услышала возбужденный шепот мужа:

– Ветка, милая, прости, я вынужден уехать.

– Что?!

– Некогда объяснять. Просто пойми, так сейчас надо. Я тебя обязательно заберу, но не сейчас. Мне бы ноги унести, пока не завертелось. Не звони больше, я сам буду звонить. И поправляйся.

Она ничего больше не успела сказать – телефон умолк. Глядя на трубку, Ветка заплакала. Вот так всегда – у него что-то случилось, и он спокойно бросил ее, прикованную к постели, и куда-то сбежал. А что, если он все это просто инсценировал, чтобы избавиться от нее? Уедет сейчас, и ищи его – мир большой. Вполне может быть… Рыдания усилились, началась истерика. Сиделка, заглянувшая на странные звуки, испугалась и привела врача. Ветке сделали укол, но она никак не успокаивалась, рыдала, прижав к лицу подушку. Ей казалось, что мир рухнул: сына она теперь ни за что не увидит.

Внезапно Ветка перестала рыдать и отбросила подушку. Еще есть выход. Есть, как же она сразу не подумала об этом! Лихорадочно схватила телефон и, не обращая внимания на боль в ребрах, принялась листать записную книжку. Там, она точно это помнила, был нужный номер. Найдя то, что искала, Ветка нажала клавишу вызова и перестала даже дышать.

– Я слушаю, – ударил в ухо знакомый до дрожи низковатый голос.

– Помоги мне, умоляю! Проси потом что хочешь, но сейчас помоги!

– А если спокойно все то же самое? Без истерики?

– Ты можешь приехать сюда прямо сейчас, не откладывая?

– Нет, не могу. Говори, что нужно.

– Гришка сваливает из города, – выпалила Виола, чувствуя, как по спине побежала струйка пота. – Если поторопитесь, можете накрыть его где-то, не знаю, в аэропорту, на вокзале. Он уезжает, бросает меня здесь, понимаешь?

– Выходит, он не совсем дурак. От меня чего хочешь?

– Сделай что-то, чтобы он не смог увезти Алешку и спрятать! Мне ничего не надо больше. Если потребуется, я даже показания в полиции дам! – завопила Ветка.

В трубке раздался смешок:

– Ух ты, как приперло. Даже в полиции, говоришь? Ладно, посмотрим. Не звони больше. Разберемся – свяжемся.

И все. Никаких обещаний, никаких слов поддержки или вопросов о самочувствии. Но Ветка ощутила вкус победы. Если она рассчитала правильно, то все пойдет именно в ту сторону, в которую ей нужно. Только бы не сорвалось, только бы успели!.. Или Гришка не изобрел бы какой-то другой путь бегства…