что предположение Степанова подтвердилось, машина действительно разворачивалась здесь же, у дачи Паршина. На вопрос следователя, слышал ли он, о чем говорили пассажиры, таксист ответил, что они всю дорогу молчали, так как молодой в солдатском бушлате дремал, а пожилой сидел молча и глядел на дорогу. Случайным совпадением явился тот факт, что водитель такси однажды уже подвозил к даче этого старика, поэтому хорошо знал туда дорогу.

Несмотря на широкие оперативно-розыскные мероприятия, разработку валютной версии, проверку связей Паршина по Перми, выйти на след убийцы не удалось. Более трех лет дело числилось нераскрытым и за это время не пополнилось никакими новыми фактами и данными.

* * *

Глубоко за полночь капитан Рыбалко кончил знакомиться с делом об убийстве Паршина. Он вышел из прокуратуры и направился к набережной Волги. Ночь была теплая, тихая и капитан не спешил в гостиницу. Он остановился на высоком берегу и глядел на мириады электрических огней, отраженных в черном глянце поверхности реки. Прочитав все дело, Рыбалко не приблизился к разгадке убийства Шкета. Здесь оно было таким же загадочным и необъяснимым, как и там, на юге. Единственный свидетель, видевший вероятного убийцу, ничего не мог сказать определенного. Темная, быстро идущая через дорогу фигура в дачном поселке – это все, что оставил после себя таинственный убийца. Анализируя проведенную прокуратурой и уголовным розыском работу, Рыбалко убедился, что здесь все розыскные мероприятия были продуманы и выполнены тщательно, ни один момент не упущен. Сначала ему показалось, что не доведен до конца розыск светлой «Волги», стоявшей в минуты убийства в соседнем переулке. То, что машина занимала заранее выбранную позицию, установил инспектор Степанов. Он специально выезжал на место, ставил автомашину там, где указал свидетель Логачев, и обнаружил, что, стоя в переулке, можно было держать под наблюдением калитку дачи Паршина. Такая ситуация открывала два предположения: либо водитель «Волги» являлся соучастником, либо машина была нанята для поездки, наблюдения и осуществления замысла. Капитан прикинул, что найти в таком большом городе «Волгу» – дело чрезвычайно трудное, но в то же время, пожалуй, исполнимое. Он считал, что районные госавтоинспекции могли отобрать все светлые «Волги», зарегистрированные в районах, однако тут же отказался от этой идеи. Можно проверить по путевым листам служебные машины на час убийства, но вряд ли водитель, поехавший в дачный поселок, признается, что подрабатывал на этой машине. Если это частный транспорт, то здесь вероятность признания еще меньше. Нет, местные товарищи работали над этой идеей, но она была бесперспективной. Единственный человек, который сможет пролить свет на дело, – это Федор Брыль. По той информации, которую он получил от инспектора Степанова, о Брыле сложилось благоприятное мнение. Но захочет ли он помочь ему разобраться в некоторых вопросах? Обиженный на арест Брыль, конечно, не сказал самого важного. Как к нему подобраться? Если попробовать встретиться с женой? Зоя, как он понял, всегда оказывала на Федора огромное влияние, может быть, в этом деле она станет его помощницей. Рыбалко решил встретиться с Зоей один на один.

Утром, когда начиналась деловая жизнь города, капитан стоял поблизости от дома, в котором жили Брыли. Он боялся, что может не узнать Федора, фотография в деле была почти четырехлетней давности. Но опасения его оказались напрасными. Едва Федор вышел из подъезда, как капитан узнал его. Выше среднего роста, широкоплечий, в шерстяном спортивном костюме и нейлоновой куртке, наброшенной прямо на плечи, Брыль был похож на заправского спортсмена, но это впечатление портили руки, длинные, в готовности к схватке выдвинутые вперед. Своими спокойными движениями он даже понравился капитану. Рыбалко проводил его стройную фигуру с гордой головой, которая не могла быстро затеряться среди идущих на завод рабочих, и пошел к подъезду. Он знал, что Зоя будет выходить из дома не ранее чем через сорок-пятьдесят минут, и решил воспользоваться этим временем для разговора с ней.

Но все сложилось несколько иначе, Зоя не могла уделить ему и минуты времени и назначила встречу на три часа. Она даже не удивилась, что Рыбалко из уголовного розыска, ее это совсем не взволновало. То ли потому, что она очень торопилась и не могла еще переварить в сознании то, что он из милиции, то ли не считала его визит чем-то экстраординарным.

Свободное время капитан решил посвятить осмотру города. Он посетил знаменитые памятники времен революции, повидал линию обороны при защите Сталинграда, «Мельницу», походил по залам художественной панорамы и к трем часам снова подошел к знакомому дому.

Зоя встретила его приветливо, как старого знакомого, но капитан все же уловил в ее глазах затаенную тревогу и поспешил рассеять все опасения.

– Зоя Георгиевна, то, зачем я к вам пришел, не касается вашей семьи. Речь одет об одном человеке, которого знал ваш супруг.

– Тогда лучше с ним?! – тихо, с сомнением сказала молодая женщина.

– Вот я и не знаю, с кем лучше мне поговорить в первую очередь. Дело это давнее, оно тогда заставило вас сильно переживать.

– Убийство Паршина?

– Да. Убийцу до сих пор не нашли. Не так давно предположительно тот же икс совершил второе преступление.

– И что? Опять это ведет к Федору? – с тревогой спросила она и стиснула в волнении руки.

– Нет, нет! Ни в коем случае! Мне бы хотелось кое о чем порасспросить Федора Игнатьевича, но я знаю, как он был обижен тогда в связи с ошибочным арестом, поэтому на все вопросы, касающиеся не лично его, ответил «нет».

Капитан видел, как спало напряжение с лица женщины, тревога ее рассеялась, она успокоилась. Он понял, что вся ее жизнь с Брылем наполнена тревогой и постоянной борьбой за его судьбу. Захочет ли она теперь помочь ему, когда знает, что все это не касается лично ее и Федора? Из беседы с участковым он знал, что Зоя Георгиевна честный человек, надежный и может оказать ему помощь.

– Что же вы от меня хотите? – Она села к столу и положила руки на колени.

– Мне думается, вы могли бы оказать влияние на вашего супруга, чтобы он не так агрессивно встретил мою просьбу.

– Вы преувеличиваете мои возможности. Я могу, конечно, на него повлиять, но требовать, чтобы муж говорил то, что вам хочется, – извините, это дело только его. Он скоро придет с работы, вот с ним вы побеседуйте, – резко прозвучали последние слова.

Капитан почувствовал, что где-то повел себя неправильно, утратил возможное доверие, ключ к взаимопониманию. Он уже намеревался извиниться и уйти, чтобы дождаться Брыля на улице, но Зоя поняла его затруднительное положение и смягчилась:

– Вы посидите, он скоро будет.