вам предложил кот? Эй! — последнее Феликс крикнул на все кафе, всполошив строившую ему глазки официантку, замершую на мгновение у стойки бара, — Катерина, можно без когтей? — зашептал он умоляюще, сунул под тарелку какую-то купюру не глядя и постарался побыстрее выйти на улицу — за соседними столиками на него продолжали коситься с явным подозрением. Привлекать внимание общественности и раскрывать такой деликатный факт, как общение с мокрой грязной Катенькой, не хотелось.

Куда могут отправиться человек и кошка, по-братски разделившие между собой содержимое ближайшей лужи?

Конечно же в самый фешенебельный из имеющихся в городе отелей.

Уютное двухэтажное здание, сложенное из красного кирпича на старинный манер: аккуратно, основательно, но с претензией на изящество, оказалось в сотне метров выше по улице, недалеко от туристического центра и площади с новогодней елкой, ставшей в этом году центром притяжения в новогоднем Кранце.

В этом году местная администрация расстаралась на благо города: ель, украшенная пышно и со вкусом, затмила конкуренток в соседних городках и даже главную городскую ель Кенигсберга. Ой, Калининграда, конечно!

Жители последнего в этом году с завидной регулярностью наезжали в Кранц ради фотографий на её праздничном фоне.

С крыльца гостиницы и сейчас было видно очередь из желающих сделать фото рядом со сверкающей огоньками и звездочками новогодней красавицей.

— Мне нужен отдельный номер, — зашептала Катерина, стоило Феликсу взяться за ручку гостиничной двери.

Изнутри стажеру приветливо улыбалась пожилая женщина, привставшая при виде гостя из-за стойки ресепшена. Феликс улыбнулся женщине в ответ, скользнул взглядом по разделяющему их преграду и замер.

Дверь была старинная. Очевидно, когда-то она была полностью деревянной, но сейчас центральную часть вынули, заменив на кусок толстого стекла. Специально, чтобы видеть новых гостей или просто оттого, что старая деревяшка сгнила? А может, её повредило во время войны? На стенах старых домов встречались вырванные пулями и осколками снарядов куски кирпича и камня, так что эта версия была не без основания.

Как бы ни было, от старой двери сейчас осталась только «рамка» из резных брусков по краям, да тяжелая медная ручка с завитушками — листики, цветочки.

Владельцы гостиницы с большим вниманием к исторической достоверности восстановили и дверь, и фасад, и остатки интерьера в холле — все, что осталось от ушедшей эпохи. А что не восстановили, то заменили на собранный по блошиным рынкам антиквариат и «новое», но обязательно похожее по стилю.

Даже табличку на двери оформили «под начало двадцатого века» — с внутренней стороны стекла висел медный прямоугольник с отлитыми на ней современными знаками: зачеркнутая сигарета с изящным дымком, перечеркнутые ролики, перечеркнутый пёс.

Феликс снова перевел взгляд — на приветливую женщину внутри. Что-то подсказало ему — на кошек запрет тоже распространяется.

Глава 17. О прелестях проживания с человеком

Стажер выпустил уже потеплевшую в ладони латунную ручку и повернулся к улице — лицом, к гостинице — обратной стороной.

— Зачем вам отдельный номер? — поинтересовался он, делая вид, что залюбовался вокругёлочным столпотворением.

Из куртки высунулся трогательный розовый носик.

— Затем, — буркнул он.

— И всё таки?

— Ты… ты таскаешь на себе вампирский артефакт!

— Это вы про который?

— Про первый!

— То есть, что их два, вас не смущает?

— Меня бесит, — прошипела она, — что за мной таскается внештатный грузчик-переносчик неизвестных технологий!

— Ну извините, — Феликс едва сдержался, чтобы не развести руки в стороны, — вампиры, вроде бы не заразные! Я его уже полгода ношу и ничего! В отличие от вашего, он, похоже, не работает!

Кошка недовольно засопела, извернулась под курткой и чуть не вывалилась на землю. Феликс вовремя прижал руку к поясу, поддерживаю Катерину за меховое основание хвоста.

— Это надо еще доказать, — продолжала наседать она, — может ты раньше умный был, а как начал носить это бессмертное барахло, резко отупел!.

— А представляете, если оно на вас распространится, — Феликс улыбнулся косящимся в его сторону прохожим.

Парень, хватающийся за живот на гостиничном крыльце, выглядел странновато. Улыбающийся парень, хватающийся за живот, — ещё страньше. Туристы отвернулись и прибавили шаг.

— Не распространится, у меня от тупости иммунитет! — заявила ведьма, занятая попытками взобраться вверх по футболке, — а вот у тебя это у тебя, наверняка, наследственное и неизлечимое!

— Это еще почему?

— Ну… — кошечка затихла на мгновение, — внешних признаков ударов по голове я не нашла.

— О, вы щупали мою голову?

— Конечно! Я до последнего надеялась, что твоя умственная отсталость — последствия тяжелой травмы головы!

— И что, если бы нашли?

— Попросила бы Луизу тебя вылечить! Увы, я знала, что ты безнадежен! Но чтобы сидеть и вот так запросто дерзить бессмертному, болтать с ним, будто он твой сосед по вшивой общаге? О, я начала понимать, почему люди так быстро мрут! У вас совершенно нет чувства самосохранения! — на её слова Феликс только покачал головой, готовый сделать шаг вперед — разговор затягивался, Катерина сползала, стоять на крыльце дальше было и странно, и неудобно, — Динар, у него на лапе.. на руке кольцо Черного Крыла. Знаешь, что это значит? Не знаешь! Он — старый бессмертный и приближенный главы клана.

— Ну да. И что?

«Кольцо и кольцо, — Феликс давно перестал обращать внимания на все эти подвески, браслеты, вышивки и другие атрибуты магической стороны мира. С ходу определить их назначение, как он узнал, мог не всякий образованный колдун. Что говорить о журналисте с дипломом МГУ? В окружении символов, знаков и магически заряженных украшения нужно было родиться и жить. Зинаида Николаевна говорила, что у нее на изучение артефакторики ушло лет тридцать.

— Что? Да он может в два щелчка сделать из тебя куклу! Безвольную, бессловесную. Захочет — будешь молчать до конца дней своих, захочет… о, было бы неплохо, кстати… — размечталась она.

Феликс вспомнил, как щипало щеки и немел язык. Но ведь недолго — минуту-две, не больше.

— Думаете, раз он тут, значит Йылдыз точно замешана в убийстве?

Кошка вздрогнула и расшипелась по поводу того, с каким кощунством «глупый человечишко» бросает в воздух имя великой повелительницы бессмертных. Феликс

— Кто, по твоему, мог убить Шабу так, что целая прорва боевых магов не заметила этого?

— Вампирша?

— Или вампир! Одна была тут во время убийства, второй шастает по охраняемой территории, выдает нам задания,