большая орочья мать рассказывает детям о богинях. Эх, жалко их, бедолаг, помогите им боги…

НОВЫЙ ТРАКТ. СТАНЦИЯ НОМЕР ОДИННАДЦАТЬ

Новая Земля, дорога из Восточного княжества в Белый Ворон, 31.07 (декабря).0027

Кельда

Через двое суток, неспешно, но бодро пробираясь по окраинам княжества, мы выехали на связывающий его с Белым Вороном новый тракт.

Огуречики шлёпали неутомимо, не жаловались и не отставали. Но глядя, как они жмутся к кострам, я чёт прям переживала. Холодовая усталость — штука коварная. И когда мы добрались наконец до Нового тракта, я аж вздохнула с облегчением. Вышли мы не к первому от Княжества постоялому двору, и даже не ко второму, а сразу к третьему (обозначенному в наших картах как «Станция №11» — мы ж начали отсчёт промежуточных пунктов от себя), за сто пятьдесят километров к юго-западу от Столицы. Наших ещё не было, и мы начали определяться на капитальный отдых, может быть даже и с ночлегом.

Смотрители тут были ещё княжеские. Мария посмотрела, с какими лицами они встречают входящих на двор маленьких орков, и подошла ко мне:

— Госпожа Ольга, может быть, мы в конюшнях разместимся?

Я возмущённо фыркнула:

— Вот ещё! Ещё одна любительница нашлась! Ты бы ещё хлев предложила!

Марьиванна смотрела на меня, явно пытаясь встроить новую информацию в свой старый план:

— А… кто ещё?

— Есть у нас одна дамочка. Андле. Познакомитесь потом. То она с конями, то с козами. Артистка, блин. Вы мне вот даже не начинайте! Косо смотрят на вас? Да по́херу! Они нам кто?

Она немного растерялась:

— Кто?

— Да никто!!! Обязаны накормить и предоставить условия для отдыха и сна. Всё. Вы — практически уже наши. Я щас ещё с них и баню стребую. Оркам в баню можно?

— Я… э-э-э… честно сказать, не знаю…

— Вот и выясним, — я деловито оглянулась, упирая руки в бока, — Эй, любезный! Баня тёплая?

Мужик смотрел на нашу компанию хмуро:

— Умеренно, сударыня.

— Ты, дружок, часом не потерялся? Разуй глаза и отвечай по форме! Перед тобой второе лицо государства! Щас я живо князю дипломатическую претензию нарисую!

А ведь и правда, без фанфар и помпы не узнали нас — конкретно нас с Вовой. Решили, видать, что часть посольства отдельно от верхушки возвращается.

Барон подошёл и навис над старшим смотрителем:

— Я не понял… Ты что, моей жене хамить вздумал?

Мужик непроизвольно шарахнулся, но с той стороны уже стоял почти такой же большой и мрачный как туча Тир. Смотрителю, очевидно, стало страшно. И даже, возможно, немножко мокро.

— Извините, обознались! Не признали вас в походном-то, честное слово! Сейчас всё как надо подготовим!

— Давай-давай, посмотрим, — мрачно напутствовал его Вова, — расслабились тут…

— Маша, давай, веди своих огурцов! В деле воспитания следует начинать с малого, по порядку. Первое — бытовые и культурно-гигиенические навыки. Это я тебе как бывший воспитатель говорю. Василиса! Пойдём, поможешь.

Я не стала орать на весь двор, что прежде всего хочу, чтобы дочка согрела мне помещение и воду — не до жара, а так — до комфортного тепла. Пусть не расслабляются хозяева-то: печки топят, воду греют. А то ишь — гости им не по нутру…

Глубоких шаек было восемь штук — и это решило дело. Вася живо нагрела восемь бадей воды и Мария в каждую посадила по орчонку. Выглядели они весьма забавно, как лысые зелёные и немного испуганные обезьянки. Хлопнула дверь:

— А чё это вы здесь делаете?

Вася оживилась:

— О, Галя, иди карапузов мыть!

Больше в нашем отряде женщин не наличествовало — не успели же ещё приехать. Значит, на каждую по двое малышей.

— Так, девочки! Наша цель — не просто помыть, а научить мыться, а уж Мария объяснит пупсикам, зачем это надо.

Галя деловито засучила рукава.

— Ну давай, Маш, свою лекцию.

Ввалившийся с охапкой дров мужичок недоверчиво потрогал пальцем холодную печку, а потом рысцой пробежал к термометру.

— Вы топи́те, топи́те, — поощрила я его усердие, — Наши мужики любят соточку, чтоб попариться. А кое-кто и сто двадцать — сто тридцать. И полотенец нам принесите, побольше!

Он посмотрел на меня круглыми глазами и умчался.

Отмытые орчата пахли почти как человеческие детёныши. С лёгким оттенком хвойного елового запаха. После третьей партии, рассаженной в большой тепло натопленной столовой обсыхать, в зале стало ощутимо пахнуть ёлочкой, как будто освежителем побрызгали. Пришёл Глирдан (наш человек-праздник):

— О! Как у вас тут вкусно пахнет! Прямо среднезимьем! А ёлка где⁈

— Это от мелких. Вот сейчас следующие придут — сам увидишь! Сперва, сразу после бани — особенно чувствуется.

Однако следующие (постарше) пахли уже чуть более древесно, лесопилкой.

Раздавая какие-то поручения, зашёл барон, затормозил, пошарил глазами по залу:

— Ёлкой пахнет. Поставили, чтоль?

— Это от детей! — ответили ему несколько голосов.

От детей. Понятно?

Новая Земля, Восточнокняжеско-Беловоронский тракт, станция номер одиннадцать, 32.07 (декабря).0027

Наши приехали назавтра к обеду, когда мы, если честно, начали уже немножко волноваться — поскольку, по-хорошему, они нас должны были ещё и обогнать. Причина задержки оказалась банальной, но довольно полезной. Наша сердобольная бабушка, узнав о прибившихся под Беловоронское крыло сиротках-орчатах, одетых в куски шкур, подбила княгиню на благородное дело — переключить большую княжескую швейную мастерскую на пошив спецзаказа для «погорельцев». В качестве ориентира были использованы рассказы рейнджеров касательно телосложения, возраста и прочего. Глаз у мужиков намётанный, по их описаниям можно фотороботы составлять, так что получилось довольно подходяще. Во всяком случае, уж лучше, чем человеческое подгонять.

Как меня этот груз обрадовал! Уж очень мне не хотелось обряжать малышню в их старые вонючие шкуры! Пока они бегали по дому, обмотанные в ярко-оранжевые махровые банные полотенца, напоминая детсадовские поделки из овощей (если бы кому-то пришло в голову составить композицию «буддийские монахи» из огурцов). Довольно жизнерадостно и декоративно.

Новость, что им привезли подарки — и не просто шапки, как Бычу, а всякую красивую новую одежду — едва не вызвала локальный армагеддец, но мама Маша повысила голос (да, лучше бы мы этого больше никогда не слышали) — и внезапно наступил всеобъемлющий орднунг.

Я думала, что умом тронусь этой кодле шмотки подобрать — как это во всяких армиях, вообще, так ловко делают? Но явились Петя и Миша — и показали нам чудеса систематизации и товарного учёта! Кое-что оказалось малехо большевато — да и пусть! Из большого не выпадешь, как говорила моя бабушка, а растут орчата быстро. Правда, я тут с Машей поделилась некоторыми соображениями: смотрите, если шаман поил их чем-то подталкивающим созревание — это ж, получается, и на ускоренный рост влияло? И теперь что? Наоборот — замедлятся? Короче, мы с ней это пообсуждали, но что на самом деле будет — сейчас остаётся только наблюдать.

Короче, мы нарядили наших юных огурцов и двинули дальше, вызывая многочисленные вздохи облегчения у провожающих нас смотрителей.

БРЭДЛИ КУПЕР

Оу! Чуть не забыла! Вместе с нашим обозом приехал Брэдли Купер (тот гид, маг-любовник). Глаза у него были больные. Брэдли смотрел на друиду как побитый спаниель и вздыхал. Девки сказали, что приехал он за ней — пришлось взять, потому как всё равно тащился сзади и страдал.

Андле посмотрела на меня длинным неопределённым взглядом и попросила посмотреть страдальца на предмет исцеления.

— Не поняла. Он болен, что ли?

— Ты знаешь… Не то что бы болен, а… структура у него какая-то странная, — Всё понятно, да? Структура — это энергетическая в смысле. Мы ж магички, — Я пыталась ему регенерацию включить — не идёт ни в какую. А из меня целитель — сама знаешь.

Это точно, целитель из Андле совсем слабый, не её это конёк.

— Ладно. Слышь, как там тебя? Брэдли, пошли!

Услышав такое обращение, общественник-многостаночник страшно удивился (я хрен знает, как его на самом деле зовут — забыла), но поскольку впереди шла Андле, пошёл следом, как шарик на верёвочке.

Мы вошли в столовую (дура я что ли в комнаты с таким неблагонадёжным типом ходить; сплетен потом не оберёшься) и сели за стол прямо посреди зала.

— Ну давай, герой-любовник, клади руки на стол, — для диагностики достаточно было одной руки, но с таким типом всегда лучше знать, где находится вторая.

Картина была странная. Ну вот… странная. Блин, вроде и всё в порядке — а как бы и…

— Андле, солнышко, придержи меня — я в глубокий транс войду.

— Хорошо.

При более близком рассмотрении всё оказалось ещё страньше. Все его энергетические каналы были как бы…