подходит к нам, наш маленький пленник все еще доставляет ему проблемы. У нее пышные формы, но по сравнению с Хантером она крошечная, так что вряд ли это проблема. И все же я не могу удержаться от того, чтобы провести рукой по нижней части ее позвоночника и по изгибу ее задницы. Она замирает, и моя улыбка становится чуть шире.

— Продолжай бороться, и ты увидишь, на что мы способны, Котенок. Убери пока свои когти. Мы не желаем тебе зла, но, если ты продолжишь сражаться, я сделаю все необходимое, чтобы остановить тебя.

Я практически чувствую, как борьба покидает ее тело. Как бы мне не нравились угрозы, особенно учитывая то, что я знаю о ее прошлом, они в такой же степени направлены на ее безопасность, как и на нашу. Я не знаю, кто находится снаружи, и если кто-нибудь увидит ее с нами, пока Рори проводит зачистку, и заметит хотя бы каплю несогласия между нами, она станет мишенью.

Мир, в котором мы живем, окружен тенью, и никто никогда не утверждал, что это безопасно, но я отказываюсь подвергать ее большей опасности, чем это абсолютно необходимо. Если для этого придется связать ее и заткнуть ей рот, тогда я это сделаю. Даже если она возненавидит меня за это.

— Чисто, — окликает нас Рори снаружи.

— Ты собираешься идти? — Я спрашиваю ее. Она отвечает покорным вздохом, который передается прямо моему члену. Мысль о том, что она подчиняется мне, делает то, чего не должна, по крайней мере, не сейчас. У меня такое чувство, что ее подчинение мне так, как я хочу, займет некоторое время.

К счастью, я терпеливый человек.

Ну, в основном.

Иногда.

Я киваю Хантеру, который ставит ее на ноги, и она смотрит на меня снизу вверх, ее поза выражает согласие, но блеск в ее глазах и вздернутый подбородок, когда она смотрит на меня, — это явный вызов, и мне это чертовски нравится.

— Хорошая девочка, Котенок. Пойдем.

Мы направляемся к машине, Куинн зажата между Хантером и мной, и О'Коннор открывает заднюю дверь, кивая мне, когда мы подходим. Рори обходит машину и садится на переднее пассажирское сиденье, в то время как я сажусь сзади. Куинн следует за мной, Хантер позади нее.

Она с любопытством оглядывает машину, затем переводит взгляд на Хантера. Когда О'Коннор забирается на водительское сиденье, жар разливается по ее груди и поднимается к горлу.

— Ты мудак, — шипит она в сторону Хантера, и я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку.

О, да. Ему определенно есть над чем поработать.

— Да ладно тебе, Ангел. Все не так уж и плохо.

— Если бы я не думала, что из-за этого меня убьют, я бы ударила тебя кулаком в гребаный кадык, а затем быстрым ударом по твоему члену.

Я вздрагиваю, когда она огрызается в ответ, этот огонь и гнев так контрастируют с тем, что я читал, видел и слышал о ней. Это просто заставляет меня хотеть ее еще больше, зная, что она будет бороться за нашу принадлежность…

О. Я не могу дождаться, когда выиграю этот бой.

Рори хихикает на переднем сиденье, когда О'Коннор отъезжает от склада на задней улице "Лайдж Ап", а я смотрю в окно, наблюдая за ее отражением в затемненном стекле. Оставшуюся часть дороги она молчит, устремив взгляд вперед и глядя на город.

Ее глаза расширяются, когда мы подъезжаем к дому, и на мгновение я вижу это ее глазами. Я вырос здесь, за этими стенами и гигантскими воротами, у которых стояла вооруженная охрана. Огромный, облицованный камнем дом, освещенный прожекторами, и внушительный, сверкающий фонтан, который образует центр кольцевой подъездной дорожки у главного входа в дом, также охраняется вооруженной охраной.

Я не могу не задаться вопросом, ошеломлена ли она собственностью или мужчинами, но в любом случае, я могу сказать, что она чувствует себя неловко, судя по тому, как она начинает ерзать на своем сиденье. Положив руку ей на бедро, я наклоняюсь ближе, ее волосы щекочут мне нос, когда я шепчу ей на ухо.

— Тебе здесь нечего бояться, Котенок. Армия маленькой страны не смогла бы пробиться сквозь здешних людей и стены.

Она поворачивается ко мне, моргая.

— Может, это и правда, но кто защитит меня от тебя?

Даже несколько часов спустя ее слова повторяются в моей голове.

— Кто защитит меня от тебя?

Никто никогда не спрашивал меня об этом. Те, кто боится меня, знают, что они не в безопасности от меня, а те, кто находится под моей защитой, знают меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что единственная причина, по которой ты не в безопасности со мной, — это если ты предашь меня. И это касается человека, предавшего меня, а не меня.

Я всегда буду делать то, что необходимо для защиты моих людей и того, что принадлежит мне.

И она моя. Знает она об этом или нет.

Снова поворачиваясь на другой бок в своей постели, я напоминаю себе, что она не знает меня и как все это работает, что ее слова не должны были быть подобны лезвию, вонзающемуся мне под ребра. Что она не понимает и не знает меня.

Как только она произнесла свои слова, я вылез из машины и оставил Хантера приводить ее в порядок. Я пришел в свой офис и разобрался со всем остальным, что произошло вчера, плюс со шквалом новой ерунды, которая с тех пор обрушилась на меня, а также с новой поркой Йен и Луки за то, что они не предупредили. Наконец я дополз до своей кровати, когда час назад начало всходить солнце и запели птицы.

Но сон все еще ускользает от меня, и в голове всплывает то, как она смотрела на меня на повторе.

Как будто я был большим злым волком из ее истории.

Меня охватывает разочарование.

Это я заботился о ее безопасности, защищал ее, работал круглосуточно, чтобы убедиться, что ее бывший придурок не придет за ней, а у нее хватает наглости смотреть на