— Я об этом подумала, — призналась Алла. — Неужели я так предсказуема?

— Все это отмечали, особенно когда мы стояли рядом.

— Спасибо, что согласились встретиться.

— А как же, ведь я специально для этого приехала!

— Вы приехали недавно? Но ваши брат и сестра здесь со времени гибели вашей сестры!

— Агван теперь тут живет, а Аюна — человек свободный. Я не могу себе такого позволить, ведь у меня, в отличие от нее, есть обязательства.

— Дети?

— Трое. Младшие еще маленькие и не могут долго обходиться без меня. Спасибо свекрови, она согласилась пожить у нас в мое отсутствие.

— Если вы вернулись домой после похорон, как же вы могли знать, что я захочу с вами встретиться именно сейчас? — изумилась Алла.

Собеседница лишь загадочно улыбнулась.

— Так какие вопросы вы хотели мне задать? — спросила она.

— Да я… — Алла запнулась: в присутствии сестры Джамалии она отчего-то чувствовала себя не в своей тарелке. — Видите ли, у меня создалось противоречивое впечатление о личности вашей сестры…

— Она такой и была, — кивнула та. — Противоречивой. Да, пожалуй, это слово больше всего подходит!

— Почему?

— Намжалма отличалась от нас. Она была активной, предприимчивой, изобретательной и все время что-то придумывала.

— Она ведь была старше вас?

— На пять лет. Если честно, моими первыми воспоминаниями из детства были, наверное, руки сестры, а не матери, ведь Намжалма практически вырастила меня. Аюна не обращала на меня внимания, у нее были другие интересы. А вот Намжалма относилась ко мне скорее как мать, нежели как старшая сестра!

— Скажите, как ей пришла в голову мысль отправиться в Санкт-Петербург, так далеко от родных мест, от Улан-Удэ?

— На самом деле, это вовсе не наш родной город, мы родились и жили в поселке Анагустай Кяхтинского района. Мама работала фельдшером, а папа был строителем и ездил на заработки в Улан-Удэ. Мы почти его не видели, ведь он приезжал домой раз в три-четыре месяца, привозил деньги и подарки, а потом снова уезжал. Но все это вам, наверное, не интересно?

— Что вы, очень даже интересно! — возразила Алла. — Продолжайте, пожалуйста. Как вышло, что Намжалма решила уехать из поселка?

— О, она всегда знала, что не останется! У сестры были грандиозные планы. Она первой из нас отправилась в Улан-Удэ, поступила в институт и окончила его с красным дипломом.

— По какой специальности?

— Психология. Она считала, что за этой наукой будущее. После развода они с Бадмаевым сохранили хорошие отношения, он даже дал ей денег на первое время в столице.

— Погодите, почему — в столице, ведь ваша сестра практиковала в Питере?

— Сначала она намылилась в Москву. Как раз девяностые начались, Намжалма считала, что там кипит жизнь и крутятся большие деньги.

— Значит, там она открыла свой первый эзотерический салон?

— Нет, в Москве ничего не вышло. Слишком высокие ставки, слишком опасные люди… Намжалма решила перебраться в Санкт-Петербург — жизнь потише, дышится легче.

— И она начала свой колдовской бизнес?

— Нет, устроилась по специальности в агентство по подбору персонала. Психологом. У нее неплохо получалось работать с кадрами.

— Почему же она сменила род занятий?

— Агентство развалилось, Намжалма оказалась на улице. Помните, в те времена все торговали? Хотя нет, пожалуй, вы не можете этого помнить, ведь вы были еще ребенком…

— Я кое-что об этом знаю, — возразила Алла. — Что случилось потом?

— Сестра должна была заботиться о сыне, а ей даже нечем было за съемное жилье платить. Попробовала она и на рынке поработать, но не ее это, сразу стало ясно. Вот Намжалма и решила попытать счастья на другом поприще.

— Скажите, Санжитма, вы сами-то верите, что ваша сестра была колдуньей? Или, как это там у вас называется — шаманкой?

— Я точно знаю, что она ею не была. Видите ли, в Бурятии шаманы — почитаемая каста. Это редкое явление и, как правило, передается по мужской линии. Случаются своего рода аномалии, и женщина тоже может стать шаманкой. Для этого, перво-наперво, она должна родиться определенным образом — в рубашке. Намжалма родилась именно так, и мама сразу подумала, что это — знак. Наш дед был шаманом, как до того — его дед. Знание передается через поколение, от деда к внукам, иногда от бабки.

— Значит, ваша сестра с детства решила стать шаманкой?

— Древние легенды рассказывают, что человек не может стать шаманом по желанию. Нужно от рождения иметь особые приметы, которыми он наделяется еще до рождения своими предками. Духи являются к избранным и вручают ему дар, который называется «утхэ» — «шаманский корень» в переводе. Он дает владельцу различные способности — к лечению, ясновидению и так далее. Избранность определяется каким-то особым знаком, тэнгэрийн тэмдэг: необычные пятна на коже, лишние пальцы…

— Или рождение в рубашке?

— Точно. У нас на протяжении нескольких веков превалирует мужской шаманизм, хотя в стародавние времена дело обстояло противоположным образом, представляете?

— Вы, как я погляжу, досконально изучили этот вопрос!

— Пришлось. Сестра вбила себе в голову, что она — настоящая удаган.

— Кто-кто?

— У нас шаман называется «бо», а шаманка — «удаган».

— И все из-за того, что родилась не так, как большинство?

— Не только. Лет до двенадцати Намжалма об этом даже не вспоминала, и мама с папой решили, что ошиблись. Прежде чем принять дар шамана, избранный болеет шаманской болезнью, онгон даралга. Он переживает состояние, близкое к смерти. В это время к нему приходят души мертвых шаманов и какое-то время пытают его, режут тело на куски, вырывают из тела кости…

— Жестокие они, эти души!

— И не говорите! — тихо засмеялась Санжитма. — В конце испытаний духи предков передают преемнику тайный язык для общения с духами. Шаманская болезнь длится от нескольких месяцев до нескольких лет, и в течение нее избранный почти не ест и не пьет. Излечение приходит в момент принятия необходимости стать шаманом. Если избранный противится воле предков, их гнев обращается против его родных. Онгоны могут убить их и даже самого избранного, если он не подчинится их воле. Так вот, Намжалма тяжело заболела, когда ей стукнуло двенадцать. Родители думали, что не выживет — уж каким только врачам ее не показывали, ничего не помогало! В качестве последней меры ее отвезли к шаману-отшельнику. Он осмотрел Намжалму и сказал, что, возможно, имеет место именно онгон даралга. Он сумел ее спасти!

— И каким же образом?

— Травами, молитвами, беседами с духами. Намжалма поправилась через пару недель. Шаман предупредил, что мог ошибиться в природе болезни, и сказал, что если Намжалма и впрямь избранная, то ей предстоит пройти девять ступеней шаманизма, прежде чем она сможет практиковать.