крайне шустро подполз к той самой трубе, которую только что чинила цваргиня. Пока я размышляла, что делать, леди Деро достала откуда-то сачок и с молниеносной ловкостью поймала шварха. Насекомое было скинуто в коробку, которая стояла тут же, у центральной колбы с плазмой.

— Если дежурные Космофлота будут прокручивать запись нашего звонка, то они обязательно разберутся с геолокацией и подберут капсулы. Скорее всего, даже вовремя.

— А мы доберёмся до Техора, — выдохнула я, разворачиваясь к выходу из инженерного отсека.

— Если и доберёмся, что не факт, — донеслось мне в спину, — то у нас очень мало еды. Сбежавшие с борта пассажиры пожадничали и взяли с собой слишком много — к сожалению, ни у кого из экипажа не было возможности проследить за людьми, — а до них до пайков добрались швархи. И не забывай, что на самом Техоре придётся всё равно что-то делать со швархами.

Я прикрыла глаза, осознавая, что ещё один кусочек информации украсил и без того невесёлый полёт. Что ж, если заканчивается еда, то надо будет её экономить.

— Мы обязательно доберёмся до Техора, — как мантру повторила я, не оборачиваясь. — А там придумаем что-нибудь ещё.

«Или Ивес очнётся и придумает сам. По крайней мере, я на это очень надеюсь», — повторила я мысленно.

Позднее я прошлась по нижней палубе и, к своему облегчению, выяснила, что смалодушничали и украли пайки не те люди, к которым я успела привязаться. Конечно, все они являлись пассажирами корвета, но не представляю, как бы я расстроилась, если бы узнала, что так подло по отношению к оставшимся поступили родители Зои или Пит. А так, четырьмя покинувшими «Солнечный ветер» вышли Венцеслав, Агап и ещё двое, тоже набросившиеся с кулаками на Селвина.

«Баба с борта — реактору легче», — фыркнула про себя, узнав об этих подонках.

Я занесла паёк Селвину, вновь вернулась в каюту к Ивесу и отпустила Хальгарда.

Оставалось двадцать с небольшим часов.

Я лежала с Ивом, гладила его по резонаторам и говорила полную ерунду. Всё, что приходило в голову, лишь бы только не молчать.

— Живи, пожалуйста, только живи.

— Не смей умирать, это ты слишком легко от нас отделаешься, получается.

— Вот очнёшься, и я точно тебя выспрошу про наш первый секс. Тебе придется всё рассказать, если у тебя есть хоть какие-то остатки совести. А если интим был всё-таки не с тобой… да и хорошо тогда, что я всё забыла.

Сердце болело за цварга. Несколько раз, когда меня подменяли, выходила из каюты, разносила восьмой группе пайки, воду и передавала сообщения из инженерного отсека в рубку. Утешала людей как могла.

Возвращалась, спала час или два от силы. Снова трогала Ива и говорила ерунду.

Оставалось двенадцать часов.

То ли в каюте стало ещё жарче, то ли Ивес похолодел, но из полудрёмы меня вытолкнула тревога. Вглядевшись в восковое лицо цварга, я поняла, что мне это совершенно не нравится. Кое-как примотав Ива простынёй к кровати — слишком сильно корабль вздрагивал, и я боялась отключения искусственной гравитации, — я бросилась на поиски Дениз. Короткими вопросами добилась от неё информации, что лекарства лучше не использовать — организм цварга прикладывает все силы, чтобы бороться со слюной хтэрра, но температурный режим я могу делать таким, каким сочту нужным.

— Конечно, надо его согревать, — сообщила Дени, ловя сачком сразу двух швархов в инженерном отсеке. — Но климат-контроль я не починю. Мы с Аскеллом решили поддерживать фильтры воздуха и гравитоны настолько, насколько это возможно.

— Да-да, конечно, — ответила я и бросилась на нижнюю палубу.

По дороге встретила Пита и ещё нескольких парней с самодельными сачками и крикнула, чтобы они помогли выдернуть спасательную капсулу из пазов и перетащить на верхнюю палубу. То ли люди были уже так измотаны, что больше не задавали вопросов, то ли решили, что кто-то из экипажа готовит себе запасной путь на случай полного развала корабля, — не знаю. Но саму капсулу я изо всех сил вталкивала в дверной проём каюты, а стоило поставить огромную конструкцию около кровати, как, по закону подлости, отключилась гравитация.

К счастью, я не ударилась и даже умудрилась обернуть техническую проблему «Солнечного ветра» на пользу: за те три минуты, что не работали гравитоны, я подплыла к Ивесу, развязала узлы на постельном белье и переложила тело цварга в капсулу. Заодно и брюки с мужчины стянула, чтобы кровоток лучше был.

Сила притяжения вновь придавила идеально в тот момент, когда я пристраивала цварга внутри капсулы. Цварг не пострадал, а вот я до цветных пятен перед глазами ударилась о металлическую крышку, но, к счастью, всё обошлось. Дальше всё просто — спасательные капсулы обладают автономной системой жизнеобеспечения, в том числе и климат-контролем. Я выкрутила настройки погорячее и забралась под крышку. Так устала, что меня вырубило минут на сорок.

Проснулась как от толчка. Или же он был на самом деле — не знаю.

Всё жужжало и дребезжало вокруг даже громче, чем обычно. Голова болела. В условиях постоянного стресса и недосыпа это стало моим нормальным состоянием.

Я проверила потеплевшего Ивеса. По смутным ощущениям, у него даже цвет лица стал лучше. Погладила мужчину по острой гладкой скуле, удовлетворённо кивнула собственным мыслям, выбралась из капсулы и отправилась в рубку, чтобы узнать, всё ли идёт по плану.

Селвин выглядел ужасно. Кровоподтёки на груди стали ещё больше, он тяжело сипел и дышал, открыв рот.

— Сел?.. — только и выдохнула я, во все глаза смотря на пикси. — У тебя же наверняка ребра сломаны…

— Ась? А, это ты, Морковка… — Лейтенант Санди выдавил из себя мучительную улыбку. — Да я стимуляторами обкололся, потом приду в норму.

Было видно, что он даже говорит сквозь боль.

— Неужели тебя никто не может подменить? Тебе в лазарет надо! Хотя бы обезболивающее сделать, а еще лучше — зафиксировать рёбра…

— Не-а. Гравитон глюканул, Хальгард сейчас помогает Аскеллу и Дениз, они втроём чинят…

Я покачала головой и приняла решение:

— Давай я посижу, а ты сходи.

Пикси выразительно поднял брови… и тут же закашлялся. С кровью. Не говоря больше ни слова, он с трудом поднялся с кресла первого пилота и, опираясь на стены и всё подряд, поплёлся к выходу. Я глубоко вздохнула и выдохнула, провожая лейтенанта Санди, и села в его кресло.

Швархова праматерь… Половина рычажков и тумблеров не