Глава 22. Утро

Кристина Соколова

Я проснулась от того, что замёрз нос.

Или от того, что на меня пристально смотрели.

Или от всего сразу.

— Привет. — Бархатный шёпот нарушил тишину.

Лейтенант Ивес Ир’сан собственной персоной лежал в каких-то сантиметрах и смотрел на меня фантастическими голубыми глазами — как чистейшие горные озёра на какой-нибудь очень красивой и далёкой планете. Сколько ни глядела в его глаза, внутри груди всегда что-то трепетно начинало дрожать. Вселенная, как же давно я видела эти неповторимые глаза в последний раз… Кажется, целая жизнь прошла.

— Доброе утро. — Увы, собственный голос оказался не настолько ласкающим слух. Скорее, чуть сипящим со сна. Я откашлялась. — А мы несколько часов назад приземлились на Тальвиле, — поспешила ввести Ивеса в курс дела, но он неожиданно прервал:

— Знаю. Я уже подходил к иллюминатору.

Я озадаченно хлопнула ресницами и только сейчас заметила, что в каюте светло не из-за искусственного освещения вмонтированных в пол и переборки диодных лент, а из-за бледно-жёлтого света, пробивающегося сквозь трёхслойные стеклопакеты. На Тальвиле наступило утро. О-о-о…

— А как ты?..

Слово «догадался» повисло в воздухе.

— Вокруг белый снег, есть вкрапления синего — такие получаются при вхождении в состав атмосферы определённых элементов. Добавить сюда характерный бледно-жёлтый свет звезды, высокую гравитацию и приблизительное понимание, где мы вообще могли оказаться, получается Тальвиль, — перечислил Ивес.

— Ясно.

Я понятия не имела, сколько надо всего знать, чтобы вот так с лёгкостью определить планету по одному взгляду из иллюминатора, но это же безупречный лейтенант-коммандер Ир’сан, ранее лучший кадет на потоке. Он столько раз проверял мои домашние задания, вообще никуда не заглядывая, столько всего помнил и знал наизусть. Ходящая энциклопедия с рогами и хвостом…

Некоторое время мы лежали вот так, на расстоянии считанных сантиметров друг от друга. Не знаю, о чём думал Ивес, но лично я следила за облачками пара, то и дело срывающимися со сливовых губ. То ли в помещении влажность слишком большая, то ли температура на борту «Солнечного ветра» опустилась слишком низко… В любом случае, надеюсь, что Аскелл скоро запустит двигатели.

— Ты меня больше не боишься, — внезапно сказал Ивес.

Я моргнула.

— Не боюсь… ты же снял ментальный блок.

— Нет. — Он усмехнулся. — Не в этом смысле. Ты меня вообще не боишься и даже не злишься… Я не чувствую того привкуса горечи, который сквозил в твоих эмоциях последние дни… Ты же ведь меня избегала.

Ах, это.

Да… сложно злиться на того, кто был перед тобой таким беззащитным более суток напролёт.

Ивес неожиданно коснулся подушечкой пальца моего лица и мягко очертил абрис.

— Вот уж не думал, что чтобы спокойно поговорить с тобой, мне придётся практически умереть.

— Я… да…

На меня внезапно нахлынула волна косноязычия. И лицо там, где его коснулся цварг, начало гореть. Это же у него температура ещё не спала, верно?

— Спасибо, что была всё это время рядом, Крис. Для меня это много значит.

— Уверена, что ты бы для меня сделал то же самое.

Ивес прищурился, явно желая что-то ответить на это, но передумал.

— Так почему ты меня избегала, расскажешь? Я ведь чувствовал, даже после снятия блока ко мне ты относилась иначе, чем к остальным.

В памяти всплыла медицинская анкета, пометка «гимен отсутствует» и множество нюансов, о которых не хотелось думать: падающая численность цваргов, совместные вечера, когда Ив заходил подержать меня за ручку, чтобы воздействовать…

Я отвела взгляд и резко села на кровати, однако Ив поймал руку. Он выглядел ещё бледным, кожа чувствовалась слишком горячей, но хватка оказалась крепкой.

— Кристи-и-ина, ты же скажешь правду? — настойчиво попросил цварг.

Аквамариновый взгляд буравил похлеще лазерной установки.

Я прикусила губу, понимая, что стыдно озвучивать прежние подозрения. Не то чтобы у меня появилась другая логичная теория, но сейчас, после того, что с нами случилось на «Солнечном ветре», это вообще было неважно и теряло всякий смысл. Мы с трудом выжили на корабле со швархами и кое-как приземлись на Тальвиле. Какая разница, что там я думала раньше? Какая разница, кто был моим первым мужчиной, если я этого всё равно не помню? Может, Ив как раз и не хотел, чтобы я об этом вспомнила?

— Если это из-за поцелуя, то я не хотел тебя обидеть, — серьёзно сказал цварг.

Я вздохнула. Говорить правду отчаянно не хотелось. Мужчина мягко погладил большим пальцем моё запястье, и я решилась:

— Я плохо помню… некоторые моменты…

— Так.

Ив внимательно на меня посмотрел, давая понять, что слушает. Его палец всё так же поглаживал моё запястье.

— Некоторые совсем выпали из памяти. — Я потёрла лоб. — Например, я забыла, как лишилась девственности.

Я отвела взгляд, но почувствовала, как Ив замер, и с трудом выдавила из себя:

— Скажи, у нас с тобой что-то было?

— Нет.

Он произнёс это без запинки и даже чуть изумлённо. Очевидно, не врал! Я потрясённо вскинула взгляд на Ир’сана. Лицо его тоже выражало полнейшее удивление… Нет, определённо, гуманоиды не лгут с таким выражением.

— А зачем ты меня поцеловал?

— Чтобы снять блок. Так было проще.

Он ответил чересчур поспешно, но я решила не придавать этому значения.

— Ничего не понимаю, — пробормотала. — Но если это был не ты… то кто?

— А почему ты уверена, что у тебя кто-то был?

В смысле?!

Я посмотрела на Ива с упрёком, но тут же вспомнила, что анатомия цваргинь может отличаться от человеческих девушек, и рассказала цваргу всё… вообще всё. Про то, что держала в руках медицинские документы, что до Академии была девственницей, про уверения людей из ТСЗЗ, что меня гипнотизировали цварги… и обвинения в адрес Ива тоже произнесла. Он поморщился на этих словах так, что мне стало неловко за те мысли. Про Аскелла упомянула вскользь, акцентировав внимание на самой анкете.

— Я всё-таки не понимаю, почему ты считаешь, что у тебя кто-то был. Если ты ничего не помнишь, может, этого и не было? — по итогу, немного подумав, произнёс Ивес. — Уверен, что этому есть естественное объяснение.

Я раздражённо взмахнула руками. Вот она, цваргская логика!

— Какое, к примеру?!

— К примеру, медицинская капсула, в которой тебя дважды лечили, была настроена на человеческих девушек