немцы? На одну из сотен идущих к фронту колонн снабжения? Это абсурд! Нагулин заранее знал, какой именно груз обязательно привлечет внимание противника, и этот груз — изотопы урана. А это значит, что мы имеем дело с кем-то, способным с расстояния, как минимум, пятидесяти километров определять, что грузовой автомобиль перевозит радиоактивные вещества. Вы можете себе представить уровень развития техники, необходимый для чего-то подобного?!

— Не могу, — вынужденно согласился Судоплатов, — и мне очень интересно, способен ли на такое сам Нагулин.

— У меня нет ответа, — устало произнес нарком. — Чем дольше мы работаем с этим человеком, тем больше я убеждаюсь в том, что мы о нем почти ничего не знаем. Но вы, Павел Анатольевич, задали очень верный вопрос, и этот вопрос частично уже содержит в себе ответ. Неожиданный качественный скачок в эффективности работы немецкой и японской разведок можно попытаться объяснить техническим прорывом, но это будет гипотеза, притянутая за уши. У меня есть более простая, и, в то же время, очень неприятная версия: на стороне немцев и японцев действует кто-то, сопоставимый по своим возможностям с нашим «таежным жителем». И Нагулин это знает. Так что ловушку он строил не на абстрактный «высотный летательный аппарат», а на кого-то подобного себе.

— И, похоже, ловушка сработала, — кивнул Судоплатов.

— А вот этого мы знать не можем, обломков-то нет.

— Думаю, мы очень скоро всё сами увидим. Если у Нагулина получилось, качество работы немецкой разведи быстро вернется к уровню середины лета, ну а если нет…

— С этим не поспоришь, — согласился Берия, — вот только у меня так и нет ответов на два очень важных вопроса: с кем все-таки сцепился Нагулин, и что нам теперь делать с ним самим?

* * *

— Ирс, извини, что разбудила, — возник в моей голове голос Летры. — Ты просил немедленно сообщать обо всех значимых перемещениях генерала Рихтенгдена и полковника Шлимана. Десять минут назад они оба вылетели на транспортном самолете с берлинского аэродрома Штаакен в направлении Киева.

— Старые знакомые снова замыслили недоброе? — я потянулся, и аккуратно встал с кровати, стараясь не разбудить Лену.

— Вполне возможно. Я сообщу тебе, когда и на какой аэродром сядет их самолет, если, конечно, у тебя есть желание позволить им добраться до места назначения.

— Предлагаешь задействовать бот?

— Это самое простое решение. Твое участие даже не понадобится. Мало ли по каким причинам падают и разбиваются транспортные самолеты. Эти двое за последние полтора года создали тебе столько проблем, что я бы воздержалась от идеи и дальше испытывать судьбу.

— С генералом Рихтенгденом я лично не знаком, но, судя по его действиям, это очень умный, прагматичный и целеустремленный немец, как, впрочем, и полковник Шлиман, с которым я уже даже дважды имел удовольствие плотно пообщаться.

— Вот именно поэтому…

— Подожди, — остановил я Летру, — эти двое имеют непосредственное отношение к убийству Гитлера, и я уверен, что они уже успели разочароваться в результатах переворота. Надежда на заключение сепаратного мира с британцами не оправдалась, а новый фюрер оставил у власти убежденных нацистов и продолжает политику Гитлера. Рихтенгден и Шлиман, конечно, тоже не ангелы, но это весьма трезвомыслящие люди, желающие достойного будущего для Германии. Думаю, они могут быть нам полезны.

— Они опасны.

— Опасны, — не стал я спорить, — но ситуация сильно изменилась. Если Германия продолжит идти прежним курсом, ее ждет скорое и неизбежное поражение, и я хочу, чтобы Шлиман и Рихтенгден это поняли, а нужные выводы они сделают уже сами.

— Хочешь, чтобы Геринг повторил судьбу Гитлера?

— Боюсь, одним Герингом тут обойтись не получится.

— Масштабно… — задумчиво произнесла Летра, — Так что делать с самолетом? Дать им спокойно долететь до места назначения?

— Ну, сбивать их точно не нужно, но и упускать такую интересную возможность тоже не стоит. Собирай наших. Мне нужны Лебедев, Щеглов, и Игнатов. Пусть снаряжаются как в короткий диверсионный рейд. Задачу я им поставлю уже на борту десантного бота.

* * *

— Полчаса назад пролетели Варшаву, — полковник Шлиман в очередной раз бросил взгляд в иллюминатор, пытаясь рассмотреть землю за легкой дымкой облаков. — Думаю, сейчас мы уже над бывшей Советской Украиной.

Словно, подтверждая его слова, откуда-то сверху-сзади спикировали два стремительных силуэта с крестами на крыльях — «Мессершмитты» взяли под охрану транспортный самолет с берлинскими гостями.

— Примерно через час будем на месте, — кивнул Рихтенгден, отстраненно наблюдая за маневрами истребителей. — Эрих, перед самым вылетом мне передали сообщение от адмирала Канариса. «Патриот» перестал выходить на связь. Уже двенадцать часов он молчит и не отвечает на наши вызовы. Это выглядит очень странно и тревожно. Русские вот-вот нанесут удар, а сведения о перемещениях их войск перестали поступать.

— Большие перерывы между сеансами связи бывали и раньше.

— Бывали, но только не в такие напряженные моменты. Вспомни операцию по разгрому Мальтийского конвоя англичан. Тогда «Патриот» вел передачу данных чуть ли не непрерывно в течение почти суток…

Резкий маневр «Юнкерса» заставил Рихтенгдена замолчать и вцепиться в подлокотники кресла.

— Герр, генерал, нас атакуют русские истребители! — раздался возглас пилота из динамика, установленного в переборке между кабиной и пассажирским отсеком.

Самолет резко пошел на снижение, постепенно набирая скорость.

— Их трое! Наше прикрытие ведет бой. Шайсе! Один наш сбит!

Шлиман придвинулся ближе к иллюминатору и успел заметить, как объятый пламенем истребитель врезался в поросший кустарником холм. Вверх взметнулся фонтан огня и клубы черного дыма.

— Не могу вызвать помощь! — в голосе пилота слышалась паника. — Эфир забит помехами!

Рихтенгден чувствовал полное бессилие что-либо изменить в сложившейся ситуации, стремительно скатывающейся в полную безнадежность. Чего-то подобного следовало ожидать. Зря они так рассчитывали на помощь «Патриота». Похоже, вернувшись на Восточный фронт, русский стрелок решил действовать быстро и бескомпромиссно, начав с устранения противников, уже успевших попортить ему немало крови.

— У нас больше нет прикрытия, герр генерал, — мрачно доложил пилот. — Русский за ходит нам в хвост. Держитесь!

Самолет резко накренился влево, одновременно проваливаясь вниз, к уже совсем близко мелькавшей под крыльями земле. Шлиман отчетливо видел, как в десятке метров справа пронеслась очередь трассирующих снарядов, потом еще одна.

Дверь кабины пилотов открылась, и в пассажирский отсек выглянул радист.

— Герр генерал, командир русских пилотов вызывает вас на связь! Именно вас, герр генерал. Он знает, что вы на борту.

— Похоже, друг мой, это еще не конец нашей истории, — Рихтенгден выразительно посмотрел на Шлимана и криво усмехнулся. — Передайте пилоту приказ прекратить маневры уклонения. Я уже иду.

Надев протянутые радистом Наушники, генерал опустился в кресло радиста и резко произнес в микрофон:

— Генерал-майор Рихнетнгден на связи.