Гангстеры тоже завели свое дело. Джо Адонису принадлежала фирма в Ньюарке, а Голландец Шульц основал Большую Городскую страховую компанию-поручителя, которая осуществляла выкуп под залог семидесяти процентов преступников Нью-Йорка, арестованных за контрабандную торговлю и азартные игры

Разнобой и дыры в законодательстве штатов предоставляли дельцам широкие возможности для афер. За фирмами-поручителями стояли ростовщики, которые давали деньги под огромные проценты. Поручители укрывали награбленное. разделяя прибыль с преступниками, которым нужно было реализовать добычу. Нью-Йорк и, очевидно, другие штаты не выдавали лицензию подозрительным лицам, но у Картеля было достаточно тех, кого с ним не ассоциировали.

В компаниях Адониса и Шульца лицензии принадлежали подставным лицам. Предприятие Торрио требовало, чтобы он заявил себя владельцем фирмы. Страховое управление слишком поздно поняло, что Джей Ти не был чист перед законом. Его лицензию аннулировали. Он подал ходатайство в Верховный Суд о возращении разрешения, но оно было отклонено.

Он горько сетовал на преследования, ворчал, что не в традициях Америки отнимать у человека, который выполняет свой долг перед обществом, средства к существованию. Джей Ти начал заниматься небольшими сделками с недвижимостью Полиция и большая часть преступного мира, которой не было известно о контрабандном объединении, судачили о незавидном положении бывшего Большого Босса Чикаго. Игра, женщины, мотовство? Не зная Джей Ти, они могли только предполагать, какой дорогостоящий порок довел его до такой жизни, что он вынужден копить медные гроши.

Несмотря на постоянные слухи, которые переносил криминальный телеграф, существование Картеля оставалось в секрете. Настояния Торрио о сохранении тайны возымели свое действие. Число членов Синдиката росло, однако сделки заключались только с одобрения управляющего директора. В конце концов, в организации оказалось 22 команды, деятельность которых простиралась от верхнего конца Атлантического побережья — штата Мэйн, до Вирджинии и к югу до Флориды.

Джимми ЛаПенна обратился к директору с просьбой. Он не верил в сказки о нищете Торрио. для этого он слишком хорошо его знал. Их дружба началась в то время, когда оба работали менеджерами профессиональных боксеров.

ЛаПенна хотел купить перерабатывающий завод в Балтиморе. Правительство дало заводу лицензию на производство промышленного спирта, который использовался в производстве косметики, инсектицидов, фотореактивов и прочей химии. Для себя же ЛаПенна решил, что его клиентами станут бутлегеры. Торрио, уверенный в том, что Джимми будет держать рот на замке, профинансировал покупку

Бурная деятельность внушала Торрио уверенность в себе. Он находил удовольствие в том, чтобы производить точные расчеты, которые обеспечивали баланс спроса и предложения в операциях Картеля. Он управлял по телефону продвижением продукции ЛаПенна на рынок в Балтиморе. Совершая дневной моцион, Джей Ти заходил в брокерский офис, поддерживая легенду о своем занятии недвижимостью.

У него хватало энергии и проницательности, чтобы заниматься еще одним предприятием. Никто из партнеров Торрио не поставлял продукцию за Гудзон. Осторожно проведя среди них опрос. Торрио не обнаружил возражений против того, чтобы их управляющий директор вступил в объединение по продажам на Среднем Западе.

Он отгружал 5000 контейнеров в месяц и зарабатывал, как стало известно присяжным, 7 долларов чистой прибыли с каждого контейнера. Пятьдесят процентов груза шло банде из Сент-Пола — Миннеаполиса, остальное забирал Аль Капоне.

Торрио испытывал некоторые опасения, предлагая деловое сотрудничество знаменитому бандиту из Чикаго. В конце концов, он был всего лишь бизнесменом, который старался заполучить клиента.

При желании, Капоне мог бы повести нечестную игру. В его стиле было заносчиво торговаться с Торрио. Аль мог бы, в конце концов, посчитаться с ним за те головомойки, которые задавал ему наставник, когда Шрам работал на него новичком-вышибалой.

Но Капоне даже не спросил о цене. Он вел себя так, будто ему оказали великую честь, выбрав клиентом.

Они приятно побеседовали. Торрио не хотелось портить дружескую атмосферу. Поэтому он не стал говорить о том, что жители были бы счастливы, если бы на берегу озера Мичиган прекратились смертоубийственные фейерверки. Однако впереди их ждали события, которые приведут к решительному разговору между Мистером Тугой Бумажник и его знаменитым учеником.

Глава 15. Вояж в Атлантик-Сити

Первоначальный прорыв в область, которая сейчас является одним из богатейших источников доходов Синдиката, начался в двадцатые годы двадцатого века. Мероприятия, в результате которых легальный бизнес и рабочие профсоюзы оказывались под пятой бандитов, не были ориентированы на сиюминутную наживу. Гангстеры степенно прокладывали себе дорогу в будущее. А федеральное правительство действовало так, как будто 18 Поправка стала такой же неотъемлемой частью Конституции, как Билль о Правах — началось строительство пяти дополнительных федеральных тюрем. Однако бутлегеры уже предчувствовали исчезновение своей Голконды.

Первым политиком-аутсайдером, который разделил мнение преступников, стал Фрэнк Д. Луэш. Источником его информации был Капоне. Коллеги, недолюбливающие Аля, не случайно называли его Толстогубым[39].

Луэш был чикагским советником по Пенсильванской железной дороге и президентом Чикагской комиссии по преступности. Приближался ноябрь 1928 года, когда народ США должен был избрать президента. Почтенный семидесятисемилетний мистер Луэш счел необходимым обратиться к бывшему вышибале из борделя, чтобы обеспечить в Чикаго спокойные выборы.

Он хотел избежать насилия и газетной шумихи, которые сопутствовали предвыборному собранию в апреле предыдущего года. Тогда был застрелен Бриллиантовый Джо Эспозито, кандидат на повторное избрание в республиканский окружной комитет, политический отец братьев Дженна, которые сошли с политической арены. Тогда же был убит Октавиус Гранэди, претендовавший на пост члена республиканского совета «Кровавого 20 округа», который находился под пятой у Морриса Эллера, покровителя бутлегеров Терри Драгена и Фрэнки Дэйка. Бомбы разрушили дома других кандидатов, среди которых был сенатор Чарльз С. Денин.

Взаимная ненависть Капоне и Багси Морана была основным движущим элементом в политике округа Кук. Все, что было на руку Капоне, представляло собой прямое оскорбление для Северной банды. Эго относилось и к претендентам на руководящие посты в городе. Если какой-либо кандидат получал одобрение Капоне, то Моран немедленно и не думая бросался на поддержку его оппонента.

Просьба Луэша о личной встрече была удовлетворена, и вскоре он появился в номере на шестом этаже «Лексингтон Отеля», на перекрестке 23 Улицы и Мичиган Авеню, где располагался один из офисов Капоне. Капоне встретил гостя за столом из палисандрового дерева, где среди других деловых аксессуаров находился телефон в стиле барокко и чернильница из золота и хрусталя, и предложил ему сесть. Луэш заметил, что на стенах висят портреты Джорджа Вашингтона, Авраама Линкольна и мэра Томпсона (Большого Билла).

Вспоминая об этой встрече несколько лет спустя, Луэш произнес:

— Я сказал Капоне, чтобы он держал свои грязные руки