Тирл уставился на него, пытаясь быстро придумать решение, но не находил его. Новая пулеметная очередь подстегнула.

— Руби, — наконец, выбрал он. — Есть умельцы, отрастят мне ногу. Не дайте мне отрубиться, иначе без сосредоточения света нам конец.

Ян кивнул и, перетянув ногу чуть ниже колена, распрямившись, с хеканьем и со всей возможной силой опустил лопатку на ногу капитана чуть выше лодыжки.

Надо отдать должное, тот ревел, мычал, бился в могучих руках Гонса, но не орал.

Силы удара, как ни странно, хватило. Пулемет Ульриха бил куда-то во тьму очередями, но было ясно, скоро тварей будет гораздо больше.

— Так, Игмор, как дойдем до границы, вешай сосредоточение света, впереди нам по тьме всего сотню метров пройти, два светляка осилишь?

— Да, командир, — отозвался маг, готовя заклинание.

— Тогда пошли. Ульрих, прикрываешь, мы тащим капитана.

— Слушаюсь, господин поручик, — отозвался пулеметчик и вытащил из ранца за спиной еще один толстый диск.

— Вперед! — скомандовал Ян.

Они с Гонсом подхватили капитана под руки и поволокли в сторону реки. Дойдя до границы тускнеющего света, так как раненый все же отрубился, Игмор швырнул вверх заклинание, вот только далеко, не рассчитал, и до следующего круга света им предстояло пройти по тьме двадцать метров.

— Бегом, — заорал поручик, подбадривая себя, и они с Гонсом побежали.

Тварь вынырнула из тьмы шагах в пятнадцати, но Ульрих не зевал, очередь прошлась по ней, отшвырнув прочь. Вторую тварь, зашедшую слева, встретил потоком огня маг. Визг, и горящий факел унесся прочь во тьму.

Снова свет, пятно яркое, захотелось зажмуриться. За спиной кто-то завывал, но сейчас твари не могли их достать, только бы тут черного не оказалось, они хоть свет и не любят, но обладают силой его погасить.

На этот раз Игмор повесил «светляк» как нужно, и по тьме пришлось сделать всего три шага. А потом они буквально вывалились на берег, солнце висело где-то с юга, пробиваясь сквозь легкие облака.

— Вырвались, — выдохнул Ульрих и, рухнув в траву, забился в истерике. До лодки было всего ничего, твари по свету не пойдут.

Глава двенадцатая

— Завтрак отменяется, — поднимаясь с пола и бросаясь к шкафу, выкрикнул Воронцов.

Он распахнул дверцы, вытаскивая оттуда новую зачарованную кожанку, пара секунд облачиться и застегнуться на все пуговицы. Бросил взгляд в зеркало на двери. «Картуза не хватает и ремней крест-накрест — и чистый комиссар», — подумал он про себя, а вслух добавил:

— Вперед не лезь, прикрывай щитами, глуши ведами, но не высовывайся. Ты поддержка, а не штурмовик.

Словно в подтверждение, что началось, прямо над головой заработал пулемет, и, судя по расположению, это Велир лупил по противнику. Натягивая поверх кожанки оперативную кобуру с «Монархом», на бедро «Медведя» с двумя подсумками, нож из Беловодья за спину, жезл на левый бок, в руки Константин взял самозарядку Долгова, которую получил от Авии. Активировать призыв тени, призвать Беляша, который уселся у ног, все — полная готовность.

Юлия тоже уже была во всеоружии, когда надо, она умела быстро собираться.

Они выскочили из каюты и столкнулись с вооружающимися Дроздом и Малом. Те как раз распихивали магазины по карманам. «Нет, точно нужно вводить разгрузки в обиход, — мельком подумал Воронцов. — И как можно быстрее.

Новый удар, скрежет и треск ломающегося дерева, и снова по левому борту. Видимо, в прошлый раз у противника нормально пристыковываться не получилось. Юлия не удержалась на ногах, но Константин поймал ее за руку и притянул к себе.

Мал бросил взгляд на Дрозда, который поднялся с пола.

— Ты впереди, я прикрываю, тащу щит, боярин с боярышней идут следом. Стреляем во всех, кто не наши. Думаю, противник скоро прорвется.

И словно в подтверждение затих пулемет на крыше, а с левого борта что-то громко рвануло.

В коридоре заработал еще один пулемет, затем новый разрыв, но пулемет не заткнулся, а продолжал лупить короткими.

Дрозд подскочил к двери каюты и, распахнув ее, быстро выглянул в коридор. И тут же отпрянул назад, несколько выстрелов из винтовок, пули ударили в дверной косяк. Крупная щепка отлетела и расцарапала наемнику нос, но тот этого даже не заметил.

— Они вошли, пробив стену, — сообщил он. — Пока их там пулемет держит, не дает в дыру пролезть. Они гранаты кидают, все в осколках, и ковер тлеет.

— Искра, щит, прикрываешь Дрозда, — приказал Воронцов. — Мал, ты силовик, давай что-нибудь убойное в эту дыру, а потом я туда Беляша отправлю. Пошли!

— Готово, — выкрикнула Юлия, и Дрозд, выглянув наружу, пару раз выстрелил в невидимого пока Константину противника.

Ответка не заставила себя ждать — три-четыре ствола, причем с пулеметом, прошлись по щиту, но боярышня не подкачала, все пули, до единой, красиво сгорели. Только вот защита окуталась языками пламени, теперь ни черта не видно. Но ведуну это не помешало, он сделал шаг в коридор, развернулся в сторону атакующих и направил в них жезл, который держал в левой руке. Вспышка бело-голубого пламени, щит такого надругательства не выдержал, пули в ту сторону он пропускал, а вот веда его просто разбила и полетела дальше, но это было уже не важно, поскольку Мал поставил свой.

Константин выпрыгнул следом. Да уж, силен байстрюк, дыра в борту напротив покрылась изморозью, прямо по центру, с пулеметом наперевес застыл ледяной скульптурой здоровенный мужик. Он был такой здоровый, что полностью перекрыл дыру. Вот только с камбуза раздалась короткая очередь, и ледяная статуя брызнула кровавыми осколками.

— Беляш, боевая трансформация, убей их всех, — приказал Воронцов и дважды выстрелил из карабина в темное нутро чужого корабля.

И там снова что-то хрустнуло, а затем с громким стуком разбилось, как при колке льда, видимо, Мал, проморозил не только пулеметчика, но и тех, кто шел следом.

Беляш преобразился почти мгновенно, конечно, дыра, пробитая атакующими, была ему впритирку, но он с разбегу влетел внутрь. Константин, который скользнул по поводку в сознание прислужника, видел врагов, укрывшихся в темноте, как на ладони, они были белыми силуэтами. Большая комната с прочной железкой дверью, заговоренными стенами, похоже, это было обычным местом для абордажной команды, надо сказать, довольно приличной — восемь человек, не считая двух погибших. Одного укрывавшегося за дверью в борту Беляш