— Беляш, сможешь просочиться и открыть?

— Нет, хозяин, стены тут зачарованные, рунные цепочки сильные, даже щелки не найти. Я к двери на полметра даже подойди не смогу.

— Качественно зачарованно, — подтвердила Юлия, глаза которой пылали золотом веды «поиска сокрытого». — Темные руны, кто-то сильно постарался, чтобы противник, даже если перебьет абордажную команду, не смог прорваться. Если зачаровывал тот же ведун, что сейчас на крыше силами с Малом меряется, то дела наши плохи.

— Не он, — покачал головой, Воронцов, — иначе он бы нас уже всех успокоил, там просто щитовик. Хороший щитовик, его задача — прикрывать вторую команду. Иначе он бы разобрался с Витором до того момента, как к нему подошло подкрепление. Мал справится, а вот нам нужно прорваться тут и оттянуть на себя силы врага.

— Ну и как ты собираешься вышибить дверь? — поддела его Искра. — Если плечом, то не надейся.

— Я не настолько глуп, — отмахнулся Константин, — но план есть, и козырь имеется.

Он подошел к двери и, приникнув к ней лицом, активировал веду теневого фантома, отдав ему приказ, возникнуть с той стороны двери. Ведь никто не говорил, что тот должен только убивать. Да, его основные функции — защита Воронцова и атака по приказу хозяина, но ведь у него имеются руки. Это, конечно, не прислужник, но простейшую команду он выполнить сможет.

Константин прекрасно ощущал свою копию, застывшую перед дверью.

— Открой ее, — приказал он. И через десять секунд услышал, как что-то лязгнуло внутри.

— Руны погасли, — сообщила Юлия. — Я теперь смогу ее вышибить, если не открылась.

Но Воронцов потянул дверь на себя, и та начала открываться. Именно в этот момент, исчерпав лимит пребывания в яви, теневой фантом растаял, все же ему было отмеряно всего полминуты.

Константин шагнул в коридор и чуть ли не нос к носу столкнулся со спешащим к абордажной камере мужиком в кафтане и с посохом в руках, дистанция оказалась плевой, но оба от удивления на мгновение растерялись. А потом завертелось. Константин рванул из кобуры револьвер, а ведун вскинул посох, из него прямо в грудь боярина ударила черная ветвистая молния, защита «тени» не подвела, только вот удар оказался настолько силен, что Воронцов отправился в полет спиной вперед и выстрелил, когда ноги оторвались от пола. Ведун не успел поставить щит и получил пулю в руку, сжимающую посох. Видимо, серьезно прилетело, поскольку палка выпала на доски пола. И тут из комнаты появился Беляш. В один прыжок он добрался до раненого и ударом когтей распорол тому глотку.

Воронцов приземлился метрах в двух, приложившись копчиком, и лишился еще и физической защиты

— Костя, — запоздало закричала боярышня, ставя щит и выскакивая в коридор.

— Живой я, — отозвался Воронцов, поднимаясь с пола, но защита от вед и одна из физических слетела. — Хорошо, что прокачал до второго уровня, только ментальные полные. А теперь поторопимся, наверняка те уроды, что рубку сторожат, слышали выстрел. Беляш, убей их. Пленные не нужны.

Прислужник, пребывающий в боевой ипостаси, рванул вперед и скрылся за дверью, из которой явился ведун.

Юлия толкнула свой щит вперед и пошла следом. Константин на секунду задержался над телом ведуна и поднял обычную сферу тьмы, он уже знал, что его участие не требуется, Беляш справился. Три тела валялись друг на дружке. Залив кровью пол вокруг себя, Беляш сидел на заднице, ожидая новых приказов. При этом зализывал переднюю левую лапу.

— Выполнено, хозяин, — вскочив, доложил прислужник. — Правда, потрепало меня, у одного был активный артефакт. Когда я появился, он вытянул руку вперед, и из перстня в меня ударила яркая белая искра.

— Ничего, на тебе быстро зарастает. Держи награду, — Воронцов нагнулся, поднял маленькую горошину с тьмой и кинул ее своему защитнику.

Тот словил ее на лету и тут же раскусил.

— Еще двадцать кун, — продолжила подсчет Юлия. — А ты щедрый.

— Он заслужил, — отмахнулся Воронцов, поднимая еще пару сфер. — Ну что, продолжим?

— Конечно, милый, с тобой весело.

— Ну, тогда скажи, эту дверь мы вышибем?

Юлия покачала головой.

— Также зачарована, снова черные руны. Но, в отличие от той, ее можно открыть только изнутри.

— Надо было все же взять одного живым, — воздохнул Константин и постучал громко и уверенно.

Несколько секунд ничего не происходило, затем лязгнул запор, а следом раздался недовольный голос:

— Чего тебе, Скол? Я занят, велел же беспокоить, только если случится…

Договорить он не успел, Беляш захлестнул его арканом, а Воронцов ухватил за лацкан довольно дорогого камзола и выдернул его в коридор, отправив тело в кратковременный полет на кучу трупов. Вот только вырубить силовым захватом не вышло, видимо, какая-то защита у урода все же была. Он начал подниматься на руках, но Юлия успела раньше, ее нога, обутая в высокий сапог, с размаху съездила в челюсть капитана вражеского леткора, а может, его помощника. Он всхлипнул и прилег на трупы отдохнуть.

Константин же не стал досматривать, чем дело кончится, ворвался в рубку управления и двумя выстрелами свалил того, кто рулил этим корытом. Вот это была ошибка — тот завалился прямо на рычаги управления, секунда, и леткор, вздрогнув, пополз вперед, разрывая дистанцию с «Прекрасной Анной». А затем и вовсе, уронив нос, устремился к земле.

— Твою мать! — выкрикнул Воронцов, бросаясь к панели управления и сбрасывая с рычагов труп пилота.

Не зря он наблюдал, как Вир управлял леткором, пара не слишком уверенных рывков, и летающий корабль выровнялся и начал замедляться, останавливаясь.

Воронцов обернулся, ища лестницу, и только сейчас понял, что ее в рубке нет. Два пулемета активно постреливали у него над головой, трещали выстрелы из винтовок и карабинов, на крыше продолжали воевать. Константин, убедившись, что агрегаты застопорены и это корыто не собирается падать с двухкилометровой высоты, выскочил в коридор. Как раз вовремя — Искра выставила щит, в который тут же прилетело сразу несколько пуль. Видимо, поняв, что у них проблемы, бандиты отправили парочку своих, чтобы выяснить, в чем дело. Беляш на месте не стоял, это в него они стреляли, вот только пули не способны причинить ему вред, во всяком случае, обычные. Его левая лапа по-прежнему «кровоточила» и висела плетью вдоль изменившегося тела, но правая