перегибая палки, конечно, спрашивал о малыше Ичиро и его непутёвой матери, огорчился новости про смерть Рэна – так первых полчаса нашей беседы и прошло. Норайо тихо потягивал то чай, то трубку, в нужных местах поддакивая мне, а я, из чистой вежливости, интересовался делами храма в ответ.

– Этот ваш китайский чай, Хоккори-сан, очень просто испортить неправильной заваркой, – посетовал монах.

– Но вы, как я полагаю, не испортили.

– Сейчас узнаем, – подливая напитка уже из второго чайника, немного игриво сказал Сайгё.

Шэн Пуэр из провинции Юньнань.

Долгое послевкусие с нотками цитруса, бодрящий и терпкий – такие чаи надо смаковать подолгу, это жемчужина чайной церемонии. Монах ожидал моей реакции. Нельзя показать, что мне чай уж больно понравился, но и похвалить за старания стоит.

– Не испортили, – повторил я, слегка скосив на него взгляд.

* * *

– Вы таки обзавелись личным мечом, Хоккори-сан, – зацепившись взглядом за катану, мирно лежащую у моих ног, сказал Сайгё.

– Было непросто, – ответил я с тоном в голосе: “Проще лёгкого”.

– Пф, – послышалось насмешливое со стороны Норайо, – Кхм. Всё. Молчу, – съехал, поймав наши с монахом взгляды.

Ради меча пришлось разыграть несколько интриг.

Свой, к слову, я благополучно потерял после битвы при Данноуре.

Для начала стоит признать, что афёра со странником не удалась. По силам, как я считаю, мы вышли в ничью, даже с некоторым перевесом в мою сторону: ногу-то мы на место поставили, а рука как была чёрнющей так и осталась. Я не мог не попробовать заполучить себе его Акогаре. Куш был слишком большим. Но, как оно бывает в жизни, поддашься азарту – проиграешь. Меч у меня и так был – тут нам помог Охотник на Акогаре, Тамаши Ханта; этот безумец поддался моей воле слишком уж просто, а что самое главное – незаметно для скитальца. На это ставка и была. Мы всучили ему меч, дабы тот “наполнился” скверной души Охотника, и смог выдержать применение моих техник. Так я “личным мечом” и обзавёлся. Что насчёт Тэгами и его великой миссии по доставке мне катан – обычная проверка на верность, которую юнец провалил. Невелика потеря.

Тем временем формальности нашей встречи при храме закончились. Я, с уважением, которое может позволить себе Господин к подчинённым, откланялся и пошёл к семейному алтарю. Утеряно всё. Ни доспехов предков, ни их тати, ни даже каких-то личных аксессуаров здесь не было – только глыба с красноречивым: “В память о доме Тайра”. А большего и не надо.

Сейчас можно было бы наговорить всякого. Пообещать, что верну нам власть, былое величие, дать клятву роду и поехало колесо Дхармы дорожкой в бездну. На самом деле их души без того всё прекрасно понимают и видят, куда я веду нашу кровь. Потому у алтаря я лишь тактично промолчал, вспоминая дни ушедшие, и уж собрался уходить, как услышал глубокое:

– Каково на вкус бессмертие?

– ... – миг растерянности, – Как черви.

* * *

На самом деле я приехал в храм не только потому, что должен отдать честь предкам, а и за ценностями, припрятанными здесь. Одно из них – мой наряд на Шествие, что был крайне прост: белое кимоно, трофейный шлем, со священным зеркальцем у лба, подвеска на груди, за поясом – меч Кусанаги. В резиденцию, к слову, сокровища привозились только на обряд посвящения в кётаи. Здесь же, в храме, меня ожидал праздничный паланкин, на котором мы и явимся в столицу, как выразился Нора: “Маршем из мертвецов”. Да, именно подчинённые демоны и протащат меня дорогой от Фудзи к Эдо. В священной горе начнётся Шествие, в новой столице – закончится. Право слово, отсюда к первой точке с паланкином ещё надо добраться, но это уже вопрос чисто технический.

Все демоны, поражённые молнией, остаются без сознания в течении некоторого времени и после пробуждения ведут себя пассивно, ожидая "мысленного" приказа, иными словами, моей воли. Организуя Шествие, я выпускал мертвецов на волю маленькими группами, предоставляя им цель – гору Фудзи. Там, у Сенши, еще с момента основания клана, находится закрытый фамильный склеп, размеры которого идеально подходят для большой стаи мертвецов.

Дорога к Эдо была усеянна харчевнями и ночлежками, в которых очень часто останавливались разного рода пешие путешественники, торговцы с ремесленниками, сброд в виде ронинов и тому подобные. Поэтому, когда в одно из таких мест прибегает перепуганный человек, вопя о том, что прямо у них под окнами мертвецы тащат паланкин с Господином в белых одеяниях – для народа происходит чудо. Пара таких остановок – и уже пол провинции жужжит о “ками”, “Подчинении мертвецов”, а что самое главное – о “спасении”.

Да начнётся Шествие.

Глава 8. "Шествие".

– Быть аристократом сложно, Согия, – покивал головой Рёко, постукивая пальцами по толстенной книге с этикетом меча, – Это лишь начало, скажу я тебе. И если ты не хочешь ударить в грязь лицом перед серьёзными людьми нужно будет многое отштудировать.

–