– ... – во вздохе юного слуги читалось сильное раздражение, – Миф. Это всё миф. У нас на мечах никто не летает.

– Ну, знаешь, мифы ведь на основании реальных историй пишут. Разве не было хотя бы одного ушлого китайца, летавшего на мече?

– Я таких не знаю.

– Надо б съездить на Большую Землю. Посмотреть как у вас сейчас с уродцами воюют.

– Они есть и есть, – проговорил Вэньмин, – Они часть нашего мира. Такие же жильцы как и люди, Боги, Суры, животные... Все имеют право на жизнь.

– Мертвец – главный враг человека, – присёк твёрдо Фудзивара, – Он желает нашей смерти. О каком праве речь?

– Люди желают друг другу что-то похуже смерти, Дзинпачи-сан, – вставил уже я, смотря, как положение не даёт осадить господина Вэньмину.

– Может, и так, Согия-кун, – улыбка была мне ответом.

* * *

Даже в недрах Дзигоку стоит не такой гадский звук: они чавкают, мычат, рычат, хохочут и вопят, вот она – песнь Шествия; уродцы слились в единую волну, заливая собой дорогу к Столице. Я уверен, в Эдо, да и во всех соседних провинциях, все уже подняты на ноги, решая, что же с этим всем делать. Нас должны поджидать войска сёгуната, Иэясу, скорее всего, понимает, что это просто представление, но перестраховаться правителю надо.

Паланкин покачивало из стороны в сторону – его нёс рогатый, многоглазый великан, поросший слоем мха и грибов, издающий звук, похожий на намывание бобов. Под ногами ёкая путались блудницы – женские фигуры с прожорливыми ртами на затылках; с вытянутыми на пол моста шеями; с руками, усеянными птичьими глазами. Строй погонял исполинских размеров скелет в глазах коего уселся рой блуждающих огоньков. Где-то сбоку и совсем не привлекая внимания проскакивали ожившие зонтики с сандалиями, фонари с парчами, идолы с колёсами...

Палитра внушала.

Я ждал первого сопротивления. Ждал, что перед нами покажутся “герои” и вызовут меня на смертный бой, но пока ничего подобного не происходило. Идущий впереди строя Норайо тихонько осаживал возникающих смельчаков. Убивать людей явно не стоило, мы и так по грани ходим, очень тонкой, если задуматься. И если я хоть на мгновение утрачу концентрацию и позволю мертвецам ослушаться моей воли – Шествие обернётся трагедией, поэтому, борясь с усталостью, я продолжал ход, благо оставалось не так много.

Эдо защищали массивные врата Содатсу и я ощущал, как по мере приближения демоны всё больше их боялись, как уродцам хотелось скрыться поглубже в лесу, не высовывая свои морды. Я выглянул из паланкина наружу – вдали виднелись стены города и те самые злополучные врата. С каждым шагом удерживать толпу мертвецов становилось всё сложнее – их внутренний инстинкт рвался наружу.

Ещё немного.

Пиком их ужаса стал порог Содатсу, здесь я, стиснув зубы, сделал мысленное усилие и одного из мертвецов буквально разорвало изнутри. Вдох-выдох. Уже легче.

Шествие застыло у городских врат.

На нас смотрели лишь стража со стен, наставив ружья.

– Спаситель! – сначала послышался голос, немногим позже из-за врат показалась группа людей, – Победитель!

– Слава Победителю!

– Слава Сенши!

– Слава Богомолу!

– Слава Камакири!

Потихоньку Шествие обросло зрителями, теми, кто осмелился выйти на улицу, выглянуть за городские стены.

Пора. Выхожу из паланкина. В людской толпе прокатывается волнение вместе с восхищением.

Положив руку на цуку катаны, я глубоко выдыхаю и вынимаю клинок, распрямляю плечи, расставляю ноги. Вздымаю лезвие над головой и объявляю:

– В моих руках ваша воля! – подолы кимоно поднялись под ветром и обожглись разрядом молнии; Мафуцу приняло Небесный свет; Кусанаги заискрился, – И ВАША СМЕРТЬ!

Вспышка.

Грохот.

"Смерть".

* * *

– Мгм-м-м... – протянул длинноволосый юноша, зажав в зубах заколку, – Хм-м-м... – одной рукой держа пряди, а второй вынимая изо рта спицу, Бренный Скиталец уложил прямые патлы в аккуратный хвост, – И как тебе, Согия?

– Новый стиль вам идёт, Рёко-сама, – не задумываясь ответил я.

– Я всегда неотразим. Что верно – то верно. Но Шествие тебе как?

– Внушает, – покивал, наблюдая за тем, как Хоккори, обливаясь ручейками пота, пытается не потерять лицо и не согнутся вдвое от накатившей усталости. Пытается успешно. Осанку держит, дыхание ровное. Что самое главное – его подчинённые обратились прахом, – А нам не пора?..

– Пора. Не хочу появляться у Токугавы после деда. Нужно, дабы он зашёл в зал, а там мы, с довольным видом чай потягиваем.

– ... – я лишь покачал головой, одобряя идею.

Хоккори ещё с несколько минут красовался перед толпой, пока к нему не подошёл богато одетый