её казалось кощунственным, чтоб не спугнуть. Вдруг всё-таки что-то пошло не так?..

Царица явилась даже быстрее, чем он ожидал. Видимо, и правда дело было срочным. Колдун поднялся ей навстречу, поклонился, но не успел даже спросить, что стряслось.

– Владыка нашёл Хэфера, – резко сказала Амахисат, проходя к креслу и садясь. – Живого.

Маг знал царицу уже много лет, много лет служил ей… и видел, что сейчас она была на пределе. Её взгляд, её жесты – всё выдавало в ней самый пик разрушительного напряжения.

– Объявлено об этом не было и не будет, пока не удастся раскрыть заговор, – продолжала Амахисат. – И ты прекрасно понимаешь, что это может означать для нас.

Колдун склонил голову, удержавшись от неуместных шуток. Не то чтобы он боялся царицу, а всё же попадать под колесницу её гнева не хотелось бы – ему и без того было чем заняться.

Амахисат сама налила себе вина, сделала несколько больших глотков. Да, во дворце ей явно не доводилось расслабиться – слишком много она удерживала в своей власти, и главное – саму себя.

Заставив свой голос звучать спокойнее, царица проговорила:

– Насколько я знаю своего супруга, он спрятал Хэфера в Тамере. Оттуда была родом его первая жена. Тамерским жрицам он доверяет достаточно.

– Разумное предположение, – тихо согласился Колдун.

Глаза царицы сверкнули гневом – не тем жарким гневом, который испытывали воины, нет. Не тем, который мог испытывать он сам, – песчаной бурей, которая сметала всё на пути, но и быстро успокаивалась. Её гнев был холодным, долгоживущим и неотвратимым, как дыхание некрополей.

– Найди его и убей.

Нестерпимо зачесалась правая рука. Колдун не стал себе отказывать – снял перчатку и почесал, как следует рассмотрел изуродованную кисть и несколько раз сжал пальцы, насколько позволяли омертвевшие мышцы. Разумеется, всё это он сделал так, чтобы Амахисат тоже как следует рассмотрела.

– В прошлый раз моя попытка не увенчалась успехом, – напомнил он. – А рук у меня всего две.

– Тамер – не храм Стража Порога, – прошипела Амахисат. – Хайту подери, да Золотая же – супруга твоего Бога, а не только Ваэссира! Для тебя там нет запретов. Если не справишься – останешься не только без рук, уж Владыка об этом позаботится.

– Я попробую.

– Не-е-ет, – усмехнулась царица, откидываясь на спинке кресла. – Ты не попробуешь, ты это сделаешь, Верховный Жрец Сатеха. Иначе всё будет разрушено, всё! Наша жизнь. Наш союз. Твой культ…

– Интересно, что ты назвала меня так… впервые, пожалуй, – задумчиво проговорил Колдун. – Сочту это Знаком.

И она даже не представляла себе, насколько это и правда было Знаком.

Когда детали его путешествия в Тамер были согласованы, и царица предупредила его, чтобы был осторожнее, учитывая, что рассказал Самрион Ассаи, они расстались. Маг не стал откладывать то, что мог сделать уже сейчас. Приняв излюбленный облик ничем не примечательного пузатого ремесленника, он отправился в Апет-Сут сразу наутро после их ночной встречи. Путь был близким – имение располагалось в окрестностях столицы.

Он хотел переговорить кое-с-кем из осведомителей, да и вообще посмотреть, какие нынче царили настроения. И главное – как следует принюхаться.

Ближе к закату, завершив все дела, он присоединился к толпе гуляк неподалёку от дворца Владыки. Заходить на внутреннюю площадь он не собирался – побродил по рынку и улицам, собирая слухи, да вокруг высоких светлых стен.

И в какой-то миг ярче, чем заходящая ладья Амна, для него вспыхнул след… тот самый умопомрачительный запах, как назвали бы это псоглавые. Затухающий отпечаток родных энергий, которые составляли самую его, Колдуна, суть.

Его охватило почти экстатическое возбуждение, которое не могла бы даровать ни одна красавица Империи, и восторг этот граничил с ритуальным трансом.

Нет, его будущий Владыка, избранный Сатехом, был не в Тамере. Он был где-то здесь, очень-очень близко!..

«Хитро – скрыть почти на виду! – с восхищением подумал маг, глядя на стены, скрывавшие дворец. – Там, где никто не подумает искать…»

А вот кого Император спрятал в Тамере – Колдун, кажется, знал.

Глава 33

40-й год правления Императора Секенэфа Эмхет

Разлив Великой Реки

Далеко в Верхней Земле, в уединённых скалах над первым порогом Апет, было сокрыто святилище, ход к которому знали немногие из живущих. Святилище это было древне́е, чем даже пирамиды, поднявшиеся в незапамятные времена над песками Каэмит, и уж тем более – чем величественные храмы Божеств, ныне украшающие города Империи. Ни единого символа не было высечено на его стенах, но каждый камень здесь дышал таинством, Силой. Это святилище было рукотворным, но никто уже не помнил имён создавших его мастеров и даже имён первых Владык, приходивших сюда.

Легенды говорили, что именно эти скалы поднялись из первозданных вод, а за ними – и остальные земли. В других легендах повествовалось, что сюда, в Пещеру Двух Истоков, приходила Аусетаар оплакивать своего первого жреца и возлюбленного супруга, Ануи, когда Сатех поверг его.

Жители Нэбу тоже слагали легенды: о животворных слезах Богини, о сезонах дождей, знаменовавших наступление нового цикла. Рассказывали они и о тех, кому подвластна была сила паводковых вод, о тех, кто умел направлять Великую Реку по своему разумению. И о том, что когда-то Апет была дикой, неприручённой, и смывала с лика новорождённой земли всё, что пытались создавать предки.

Всякая жизнь брала начало из первозданных вселенских вод. Из них брала начало и Великая Река Апет. И хотя зримые её истоки терялись далеко в дебрях джунглей за сепатом Нэбу, а незримые – в иных пространствах, доступных разве что Богам, именно здесь, в этом древнейшем из храмов, было запечатлено их отражение. «Что вверху, то и внизу».

После заката от ближайшего храма к скалам пришла ладья с дарами, причалила в темноте, которую разгонял лишь робкий свет двух светильников. В молчании двое собрали оставшиеся подношения и прошли по затерянной в скалах тропе к сокрытому святилищу. Безмолвные, безликие посвящённые заранее приготовили всё к их приходу, к грядущему таинству. Теперь они остались наедине. Ночь укрывала их звёздными крыльями, умерив даже жаркие ветра из неспокойной Каэмит. И Обе Земли ждали их…

Вот уже не первый год Амахисат приходила в Пещеру Двух Истоков, но каждый раз её охватывало благоговение, восхищение, в котором в ходе ритуала растворялась смертная часть её сути, уступая место божественной Силе. Смертный и не увидел бы здесь, в точке, где сходились пространства, ничего, кроме древних камней, истёртых временем алтарей да плескавшихся у скал речных вод. Посвящённый же видел Начало, которому предстояло пробудиться и сызнова наполниться Силой, дарующей жизнь всему.

Царица бросила взгляд на своего спутника. До того, как их восприятие переплетётся