— Ох… ну, ладно, коль так, — Сергей облегченно выдохнул.

Он некоторое время молчал, затем внезапно почувствовал голод, и спросила:

— А можно… поесть.

— Конечно, господин. Сейчас приготовлю. Вы в постели будете трапезничать, или пройдете к столу?

— Э… лучше к столу. Только дайте, мне пожалуйста, мою одежу.

— Э… господин. Ваша одежда еще сохнет. Потом ее надо будет погладить.

— Ладно, я подожду.

— Как вам будет угодно, господин.

Она ушла. Сергей, насколько позволял тусклый свет, еще проникающий с улицы, осмотрел горницу: стены, обитые грубыми досками, стол, несколько стульев, какая-то ткань на полу, видимо, служившая ковром, комод.

Пришла Айрина, поставила на стол зажженную свечу, затем принесла тарелки с какими-то блюдами.

— Извините, господин, я не успела погладить вашу одежду. Скоро выходит на охоту Лихо, надо нанести на дом заклятие.

Она ушла, а Сергей, закутавшись в одеяло, прошел к столу. На нем стояли какие-то салаты и сушеное мясо. Звягинцев уже начал есть, когда немного смущаясь, вошла Айрина и поставила на стол чашку и кувшин с квасом.

— Спасибо, — буркнул он.

— Не за что, господин, — поклонилась она и ушла.

Поужинав, Звягинцев лег спать: делать было все равно нечего, а с улицы уже доносился жуткий вой чудовища по имени Лихо. Что-то в глубине души Сергея отозвалось на эти звуки. Оно рвалось наружу, и Звягинцеву приходилось прилагать волевые усилия, чтобы сдержать его. «Как же я буду спать?» — тревожно подумал Сергей.

Он лежал на кровати, ловя внутри себя странные ощущения, которые постепенно превратились в невнятные образы. Попаданцу мерещилась то Уийрат, то светящаяся старуха с когтями, то яркое солнце, нещадно бьющее его по голове своими жесткими лучами. А потом Сергей оказался в каком-то замке, изнутри почему-то похожего на вполне современные помещения: с мебелью из ИКЕИ, компьютерами, ковровыми дорожками. Там он увидел сидящую за письменным столом женщину цыганской внешности, которая выводила на куске пергамента клезонские буквы, постоянно макая заостренное гусиное перо в чернильницу. Сергей сразу узнал ее и агрессивно спросил:

— Зачем ты рекомендовала мне прийти в этот мир? Я же здесь сгину рано или поздно…

— Я? — она удивленно подняла на него глаза с длинными черными ресницами.

— Еще тогда, в моем мире, вы поймали меня на улице и сказали, чтобы я бежал в другой мир.

Та криво усмехнулась.

— У вас склероз, молодой человек. Я сказала: «Вам не место в этом мире». Но я никогда не советовала вам попадать в магическое средневековье.

И тут женщина превратилась в когтистую старуху. Сергей закричал и проснулся в холодном поту.

— Тише, тише, господин, — услышал он голос Айрины, — все хорошо, у же утро, Лихо ушло. Вот ваша одежда.

Она протянула ему его чистый и выглаженный сюртук, а так же нижнее белье и прочие шмотки. Сидя на кровати, Звягинцев некоторое время смотрел на стоящую возле него женщину, затем сказал:

— Выйдите, пожалуйста.

— Хорошо, господин.

Одевшись, Сергей некоторое время разгуливал по просторной горнице, затем заглянул в другие комнаты. Он увидел Айрину, готовящую завтрак.

— Хорошо, что вы встали, господин. Сейчас начнутся похороны, а затем с вами побеседуют господа из города.

Глава 49

Единственной знатной особой, погибшей при нападении разбойников, оказалась Иннова. Ее останки хоронили с почестями: положили в свежеокрашенный гроб, говорили много пафосных речей, которые Сергей слышал вполуха, погруженный в собственные переживания. Времена по его лицу стекала скупая мужская слеза и падала на зеленую траву. При этом ярко светило солнце, но Звягинцев не обращал на него никакого внимания, позабыв о том, что теперь он боится дневного света.

На кладбище, которое оказалось спрятано где-то в лесу, куда вел лабиринт тропинок, два крестьянина уже вырыли могилу. Носильщики опустили гроб и закидали землей. Затем приволокли большой камень и стали выбивать на нем буквы при помощи похожего на зубило инструмента, по которому ударяли молотком.

Отдельно похоронили погибших крестьян, их останки положили в обычнее, некрашеные гробы, наспех сделанные из грубых досок. На могилах просто воткнули палки, к которым были прибиты таблички с именами, сделанные черными буквами. Если получше приглядеться, то буквы были просто обугленными канавками, должно быть, их выжигали чем-то раскаленным. Чуть позже Сергей наблюдал этот процесс: один крестьянин совал в костер гвоздь, держа его большими плоскогубцами, а затем рисовал этим гвоздем на дощечках.

Убитых бандитов хоронить не стали вообще. Чуть позже Звягинцев узнал, что их просто отдали на корм собакам: как оказалось, деревня была гораздо больше, чем думал Сергей, и тут была даже псарня.

А потом, как обещала Айрина, состоялась беседа с «господами из города». Этими господами оказались два человека в оранжевых сюртуках с синим пуговицами.

— Алард Огоф, дознаватель его величества Агмада-I короля Клезона, — представился один из них, тот, что бы с густыми черными волосами и выглядел лет на сорок.

— А это, — он указал на второго, белобрысого, довольно молодого, — мой помощник, Зикон Азидс.

У Сергея внутри все похолодело. Он даже вздрогнул, но волевым усилием заставил себя сохранить самообладание.

— Расскажите, что с вами произошло во время нападения разбойников? — мягким вкрадчивым голосом попросил он.

«Похоже, он не опасен, — подумал Звягинцев, — Он интересуется вовсе не моим происхождением. Но тут тоже нужно говорит осторожно».

— Если честно, я очень плохо помню произошедшее, — соврал Сергей, — я помню, что возле меня стрела пролетела, а потом кто-то, наверное, ударил меня по голове, потому что я потерял сознание.

— Так… понятно. А где это было? Можете показать это место?

— Э… я не помню, где это было…

— Будет лучше, если вы будете говорить правду, — все тем же мягким вкрадчивым голосом посоветовал дознаватель.

— Я