отправила дочь наверх, укладывать волосы в соответствии со сценарием.

– Мы будем в костюмах фей? – обрадовалась невеста. – И мне уложит волосы настоящий стилист?

– Да, он ждет наверху. Тебе заплетут красивую косу и украсят волосы белыми орхидеями. Твое платье висит в комнате.

Небесно-голубое платье в греческом стиле длиною в пол. Вика заворожено потрогала его рукой.

А когда к пяти часам вечера ее волосы уложили в шикарную прическу – приподнятую на макушке, сплетенную сложным узором у основания и украшенную белыми орхидеями, она почувствовала себя настоящей феей. Платье оттеняло голубые глаза, и они светились, словно сапфиры.

Приглашенный стилист принялся за других девушек, уже разобравших разноцветные наряды, а Вика порхала по украшенной белыми, розовыми и бордовыми хризантемами гостиной, кружила на руках сбитую с толка неясной суетой Люси и чувствовала себя бесконечно счастливой. Переживания по поводу конфликта с Ириной Викторовной постепенно растворялись.

Шампанское лилось рекой, от угощений ломился стол, а звонкий девичий смех будоражил тишину успевшего погрузиться в осеннюю тишину сада и прудика.

Вскоре прибыли трое танцоров в сценических костюмах. Первые двое объявили себя богами Эротом, отвечающим за влюбленность, и Гименеем, богом веселых свадеб, а третий, взмахивая розовыми крылышками, убеждал успевших захмелеть и хохочущих девчонок, что он фей. Просто веселый фей, отбившийся от клана.

Танцевали боги и фей отлично.

– Не говори Камо, что я придумала идею с танцорами! – обнимая Вику, лепетала заплетающимся языком Рита. Ее платье цвета осенней листвы слегка помялось, а ободок, в который она вплела роскошные темные волосы, сбился набок.

– Ни за что не скажу, – пританцовывая вокруг стола, на который забрался бог Гименей, смеялась Вика.

* * *

За устройство мальчишника, засучив рукава, взялись Боря и Никита Волошин. Нет, мужчины, в отличие от подружек невесты, не заморачивались никакими сценариями. Они забрали жениха прямо из офиса на улице Соколова, погрузили его в заказанный заранее лимузин и отправились в стриптиз-бар, куда у Никиты Волошина имелся спецпропуск со всеми привилегиями.

– Я ведь даже не успел переодеться! – возмущался Владимир. – Девушки у шеста подумают, что пришел новый офис-менеджер стриптиз-клуба!

– Еще успеешь переодеться! У тебя вся семейная жизнь впереди! – разливая в стаканы текилу, хохотали Боря и Никита. – А сегодня на это время тратить нельзя! Мальчишник, как-никак! Последняя встреча с друзьями, пока ты еще холост! Считай, до завтрашнего утра мы тебя похитили!

По дороге подхватили Егора, и пили текилу уже вчетвером. По прибытию в бар довольно хорошо набрались. Заказали еще текилы, что-то из закуски. Стандартный мальчишник – танцующие девушки, мелькающие огни и много текилы. Ничего лишнего.

Все шло прекрасно ровно до того момента, как в бар не ввалились несколько футболистов из футбольного клуба «Ростов». Видимо, только что закончился матч не в их пользу, и они возбужденно обсуждали результаты.

Владимир смерил презрительным взглядом сводного брата. Тот почувствовал взгляд спиной и повернулся.

– Вовчик, давно не виделись! – большое количество пива, выпитое рядом со стадионом, давало о себе знать, и Филипп резко осмелел. – Какими судьбами в таком злачном заведении? Ты же вроде серьезный человек. Или юриста своего выгуливаешь после тяжелого трудового дня?

Потные после матча подельники по футбольной кухне противно заржали.

Владимир смерил брата презрительным взглядом, посмотрел на Никиту. Тот тоже не выносил футболистов. Глаза юриста, выпившего слишком много текилы, налились кровью, и он медленно поднялся со своего места.

– Может, не будем обращать на них внимания? – жалобно проблеял Егор.

А Боря молчал.

Дальше произошло именно то, что обычно происходило во время встреч двух сводных братьев после смерти отца. Владимир не уловил, кто начал драку первым. Но все слишком быстро потемнело в глазах от ярости. Из-за Иры, из-за компании, из-за того, что Филипп посмел касаться Вики.

Он очнулся, только когда на него надели наручники. Прибывший наряд полицейских озадаченно осматривался по сторонам. Участники мальчишника устроили настоящее побоище. На полу валялись стулья, два перевернутых стола, побитая посуда и бутылки. Филипп и его товарищи выглядели жалко. Двоим сломали носы, еще двое с трудом смогли подняться с пола. Лицо сводного брата напоминало один большой синяк. Глаза превратились в маленькие щелочки.

Никита и Боря отделались легкими царапинами – недаром же спортсмены. А вот Егору и Владимиру повезло намного меньше. Под глазом у отчима Вики красовался огромный фингал, у Владимира с разбитых губ сочилась кровь, левая скула тоже припухла. Костяшки пальцев были содраны.

Их всех погрузили в полицейскую машину и отвезли в участок, где продержали за решеткой до самого утра.

С рассветом на пороге полицейского участка появились Юлия Хованская, Вика и Ирина Викторовна.

Прическа юной невесты немного растрепалась, но держала форму. Правда, в волосах уже не было орхидей. Вместо голубого платья на ней были джинсы, толстовка и кроссовки. Мать тоже сменила сценический образ на удобные брюки и свитер. В глазах обеих женщин застыли тревога и страх.

Ирина Викторовна, скрестив руки на груди, с презрением фыркнула, оттолкнула Вику и ее мать, и первой прошла к дежурному полицейскому.

Вскоре всех участников шумного побоища отпустили.

– Ну, ну, – ухмыльнулась Ирина Викторовна, рассматривая Филиппа и Владимира. – Хороши братцы! Неужели никак забыть меня не можешь, а, Вова? Вроде и свадьба у тебя на носу, а все туда же, в драку… Ты бы хоть эту девчонку пожалел! Она, хоть и не блещет умом, но все же заслуживает лучшей участи, чем быть игрушкой для любовных утех.

– Тебя никто не спрашивал, – поморщился Владимир. Он чувствовал себя ужасно, и выглядел не лучше. Голова раскалывалась от боли. Губы припухли, и ему было трудно говорить. Во рту стоял стойкий привкус крови. Костюм был безнадежно помят и выпачкан.

– Это все правда, Вова? – растерянно схватила его за сбитые руки Вика. – Ты действительно все это устроил из-за нее? Ты до сих пор не разлюбил ее?

– Ну что ты, Вика! – поморщившись от боли, вскинул руки Владимир. – Конечно, нет! Просто Филипп… У нас с ним давние счеты. Он и я оказались в неудачное время в неудачном месте. Только и всего. Прости меня.

– Хорош жених! – прошипела Юлия. – Я ни за что в жизни не отдам за тебя замуж мою дочь! Я не для того ее растила, чтобы она в итоге превратилась в марионетку в ваших играх! Она достойна лучшего!

Вика стояла и не смела пошевелиться. В ее огромных голубых глазах плескалась тревога и страх от того, что внезапно на пороге предстоящей семейной жизни она теряет своего любимого мужчину.

– Вика, никого не слушай! – бросился к ней Владимир. – Я люблю только тебя