еще можно исправить. Завтра, в десять часов утра. Она просто заснет, а когда очнется, испытание останется позади. И она будет свободна. Никто ничего не узнает. Даже Владимир.

Вика зажмурилась. Его руки, губы, мягкий, бархатистый голос. Убив в себе ребенка, она предаст его. Он никогда не простит ее. Так же, как и не простил свою первую невесту.

В телефоне на стиральной машине завибрировало сообщение. Она вытерла слезы, потянулась мокрой рукой за телефоном. Письмо.

«Что бы не происходило в нашей с тобой жизни, моя милая Вика, все переживания со временем померкнут. Останется только настоящее, искреннее. То, что навсегда поселилось в твоем и моем сердце. Наша любовь. Откуда я это знаю? Просто чувствую. Когда два человека созданы друг для друга, по-другому не может быть. Ты и я, случайно столкнувшись под проливным ростовским дождем, оказались двумя половинками одного целого. Теперь, каждый раз, когда в нашем городе идет дождь, я вспоминаю тебя. Нас обручил проливной дождь. Все смоют дожди, моя милая Весна. Останется только любовь».

Она закрыла лицо руками и начала медленно биться головой о кафель. Потом, осознав, что, если продолжать это делать, можно разбить голову, остановилась. Убрала телефон и выбралась из ванной комнаты. Она должна сказать ему про ребенка. Он отец и имеет право знать о нем. А если он откажется… Что ж, тогда Вика поедет вместе с мамой в клинику к десяти часам утра.

Сразу же захотелось увидеть Вову. Прижаться к его груди, вдохнуть его запах, такой приятный и мужской. Услышать от него, как он скучал по ней.

Вика проскользнула в свою комнату. Мать закрылась в спальне и не слышала ее шагов.

Девушка быстро оделась. Украдкой вызвала такси. Бросила взгляд на часы. Половина десятого. В Ростов она попадет к полуночи.

«Ну и что? Главное, я увижу его. Посмотрю ему в глаза… Ведь Ирина Викторовна очень хорошо умеет манипулировать людьми. Возможно, у Вовы в сердце есть только я одна. Иначе он бы не писал мне письма», – дрожащими руками собирая в сумочку телефон и деньги, успокаивала себя она.

Вика тихо выскользнула из комнаты. Прокралась вниз по лестнице, в темный холл. Еле слышно открыла входную дверь. И нос к носу столкнулась с Егором, которого выгнали из дома в ту злополучную ночь.

– Ты напугал меня! – вздрогнула девушка.

– Привет, – Егор держал в руках охапку хризантем и бутылку дорогого брюта. – Я соскучился по вам. Как думаешь, мать меня примет?

– Не знаю, – честно ответила Вика. – Только не говори ей, что видел меня. Пожалуйста.

– В обход матери в Ростов собралась? – насмешливо фыркнул отчим.

– Да. Я должна увидеть Вову.

– Удачи.

– И тебе, – она заулыбалась. От того, что хоть кто-то ее поддержал, на сердце стало тепло.

За воротами зашуршало гравием прибывшее такси, и Вика нырнула в полумрак осенней ночи.

Глава 32

– Ты себя в зеркало видел? – хватаясь за сердце дрожащими руками, всхлипывала нагрянувшая внезапно бабуля. – Зачем ты снова полез с ним драться? Пора бы уже прекратить этот балаган!

– Отстань, ба, – Владимир и вправду выглядел не очень хорошо. Ему не хотелось ни о чем говорить. – Я отлежусь пару дней, и все снова будет нормально.

– Пора браться за голову, Вова! Дом сам себя не оформит!

– Мне не нужен дом. Я ведь уже говорил тебе.

– Дом – это все, что осталось в моей жизни. Он хранит воспоминания о твоем дедушке и о твоем отце. Когда у вас с Викой появится ребенок, я хочу, чтобы наш дом бережно хранил и эти воспоминания! И мне совсем не нравится то, как безответственно ты относишься к своим семейным обязанностям!

– Ребенок? Да Вика сбежала к маме! Боюсь, никакой свадьбы не будет. Так что, оставь меня в покое!

– Сбежала? Если бы твой дед позволил себе такое накануне свадьбы, я бы тоже сбежала! Поезжай к ней и извинись! И впредь не веди себя, как идиот!

Он поморщился и отвернулся к стене, давая понять, что не имеет никакого желания продолжать разговор. Бабушка расстроено покачала головой и ушла на кухню, готовить ему горячий суп. Владимиру не особо хотелось есть ее стряпню, но то, что он не безразличен хотя бы одному человеку в этом мире, согревало его израненную душу.

Весь вечер он писал Вике сообщения. Она не блокировала его, но и не отвечала. Он точно знал, что она читает его письма. Читает и тихо плачет. Потому что тяжелая артиллерия в виде мамы и тети Люды в обед отказались вносить залог в выбранный для торжества ресторан. А Ирина Викторовна с холодным равнодушием ждет, когда Вика придет на ее занятия и униженно попросит извинения при всем курсе. И Юлия Хованская станет убеждать дочь в том, что это правильное решение. Почему-то все эти женщины считали его невесту неспособной рассуждать. Но он один знал, что это не так. Вика импульсивна, в чем-то жутко эгоистична, но она совсем не глупа. Просто психология – не то, что ей нужно. Она пошла не в мать. Скорее, в отца, о котором ему ничего не известно.

Владимир в сообщениях умолял Вику не слушать советы матери. «Не унижайся перед ней, прошу тебя. Ира жестока и расчетлива. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы немного прийти в себя. Я люблю тебя. Даже если твои родственники отказываются оплачивать банкет, это ничего не значит. Наше заявление подано, и свадьбу никто не сможет отменить. Никто, кроме тебя, Вика. Я знаю, что ты ничего не ответишь мне. Но я буду ждать тебя каждый день. Потому что я люблю тебя».

Услышит ли Вика его? Захочет ли остаться рядом после такого позорного происшествия в баре, где они подрались с Филиппом? Он не знал. И продолжал мучиться от этого.

Прошел день, за ним второй, потом третий. Владимир не выходил из дома, не брился. «Разреши мне приехать к тебе. Пожалуйста».

И только одно короткое сообщение в ответ: «Нет».

Ему казалось, он близок к помешательству. До свадьбы оставались считанные дни, мать Вики официально отказалась от этого события, но сама невеста не спешила забирать заявление из ЗАГСа. И она не вносила Владимира в черные списки в социальных сетях. Значит, несмотря на гнетущую обстановку дома, она читает его сообщения. И пока это происходит, у него есть надежда на то, что она все же разрешит ему приехать к ней домой, чтобы поговорить.

«Что бы не происходило в нашей с тобой жизни, моя милая Вика,