все переживания со временем померкнут. Останется только настоящее, искреннее. То, что навсегда поселилось в твоем и моем сердце. Наша любовь. Откуда я это знаю? Просто чувствую. Когда два человека созданы друг для друга, по-другому не может быть. Ты и я, случайно столкнувшись под проливным дождем, оказались двумя половинками одного целого. Теперь, каждый раз, когда в нашем городе идет дождь, я вспоминаю тебя. Нас обручил проливной дождь. Все смоют дожди, моя милая Весна. Останется только любовь» – это письмо он написал ей ночью девятнадцатого октября, упиваясь от отчаяния виски. Ему казалось – еще немного, и он окончательно свихнется, если она не подаст хоть какой-то знак к примирению.

Бутылка была наполовину пуста, но от опьянения легче не становилось. Мигающий в темноте телефон на миг вывел из ступора. Он посмотрел на номер и вздрогнул. Бросился нажимать на все кнопки подряд. Она позвонила ему сама. Наверное, что-то случилось, если она решилась набрать его номер.

Всхлипывания, непонятные обрывки фраз, из которых ему затуманенным алкоголем разумом удается понять, что у нее оказался положительным тест на беременность, и что она едет в такси.

– Вика, ты где? Просто скажи, где ты находишься сейчас, и я сразу приеду! Только не наделай глупостей, умоляю.

Снова обрывки фраз. Он понимает, что она уже в Ростове, и скоро будет на Журавлева.

– Я выйду на улицу. Только не клади трубку, слышишь? Разговаривай со мной, пока едешь… Если ты сейчас перестанешь со мной говорить, я просто этого не вынесу. Ты и представить себе не можешь, что я пережил за эти дни без тебя!

Он вдруг понял, что по небритому лицу тоже катятся слезы. Бросился на улицу, в чем был – в майке и спортивных брюках, даже не потрудившись накинуть куртку. Моросил мелкий дождик, но он не чувствовал холода. Как полоумный, высматривал такси, на котором она должна была подъехать.

Наконец пустую ночную дорогу, залитую дождем, ослепили фары, и возле обочины остановилась машина. Вика приоткрыла дверцу. Растерянно присматриваясь к темноте, искала его взглядом.

Он кинулся ей навстречу. Сгреб в охапку и принялся целовать.

– Я так скучал по тебе!

– И я…

– Я так сильно люблю тебя! Боже, как же мне тебя не хватало…

– И мне, – она сжала в ладонях его небритые щеки и прижалась к нему всем телом.

– Пойдем домой, Весна, – с наслаждением вдыхая аромат ее волос, прошептал он.

– Пойдем, – сквозь слезы улыбнулась она.

– У нас будет ребенок? Неужели это правда? – заглядывая ей в глаза, все спрашивал Владимир, когда они ждали лифт.

– Похоже, да, – Вика смущенно теребила пуговицы на куртке.

– Я буду любить его больше всего на свете, – нежно касаясь подушечками пальцев ее подбородка, обещал он.

Лифт быстро поднял их на третий этаж. Владимир нащупал в кармане спортивных брюк ключи от квартиры и пустил Вику в прихожую.

– А как же свадьба? Мама уже отказалась от банкета, – сникла девушка.

– И что? Распишемся в ЗАГСе и устроим небольшой праздник в другом ресторане, – помогая ей снять куртку, отозвался он.

– Как скажешь.

Она не удержалась и прильнула к его груди.

– Знаешь, я думала о том, что ты писал мне насчет Ирины Викторовны. И я больше не хочу учиться в магистратуре. Конечно, это эгоистично с моей стороны, но мое душевное равновесие мне дороже.

– Да кому нужна эта магистратура? – фыркнул Владимир и поднес к губам ее руки. – Лучше, давай сосредоточимся на нашем с тобой будущем. А с обучением, если захочешь, разберемся чуть позже. Я оплачу тебе любой факультет. Только после того, как родится наш малыш, договорились?

– Договорились, – Вика посмотрела на него любящим взглядом и улыбнулась. Напряжение последних дней постепенно растворялось. Само собой пришло решение – ребенку быть. И от этого на душе стало легко и спокойно. Неважно, что думает по этому поводу мама. Со временем она сможет принять решение дочери.

– Твоя мама его полюбит. Обязательно, – будто читая ее мысли, шепнул Вова. – Она не сможет его не любить.

Вика так и не вернулась к маме в ту ночь. С того мгновения, как Владимир встретил ее у такси, ее домом стала его квартира на Журавлева. Она заснула в его объятиях с волшебным чувством, что внутри нее живет еще одно маленькое существо, которого отныне и навсегда будут любить и хранить оба родителя.

Утром, пока она отсыпалась после тяжелого эмоционального дня, Вова успел сходить в булочную за свежей выпечкой и приготовить для Вики завтрак.

– Тебя же не тошнит? – поворачивая омлет на сковороде, с улыбкой спрашивал он, когда она, заспанная, в его футболке, пришла на кухню.

– Я еще не знаю, – она сладко потянулась и, прижавшись всем телом к его спине, тоже улыбнулась. – Но мне так хорошо от того, что ты здесь, и что нас теперь трое…

– Да, трое, – он оставил омлет и повернулся к ней лицом. – Мне до сих пор не верится, что у тебя внутри живет маленький человек.

С нежностью коснулся ладонями ее лица.

– Интересно, кого мы ждем?

– А кого бы ты хотел?

– Девочку.

– Почему не мальчика? Мужчины же всегда хотят сына? – Вика посмотрела на плиту и взялась переворачивать омлет.

– Я всегда хотел дочку, – пожал плечами он. – Маленькую, милую девочку, которую я буду любить больше всех на свете.

– Скажи еще, что ты даже знаешь, как ее назовешь.

– Да, знаю. Алиса. Алиса в стране чудес, как у Льюиса Кэрролла.

– Алиса?.. – Вика задумалась на мгновение и расплылась в улыбке. – А знаешь, мне нравится ход твоих мыслей.

Пока накрывали на стол, позвонила мама.

– Я не буду брать трубку! – с ужасом отпрянула от телефона Вика. – Она ждет, что к десяти часам я поеду… Я …

– Куда поедешь? – приподнял бровь Владимир.

– Никуда, – у нее я зык не поворачивался сказать, куда мама собиралась ее везти.

– Верно, никуда. Сейчас же почти полдень, – он потянулся за вибрирующим телефоном. – Я сам с ней поговорю.

Прочистил горло.

– Доброе утро, дорогая мама!.. Да, со мной. Расписываемся завтра, в пятнадцать тридцать, – он прикрыл трубку рукой. – Вик, мама хочет с тобой поговорить.

Внутри все сжалось. Сейчас мама обвинит ее в неспособности принимать верные решения, начнет требовать отменить свадьбу, вернуться в магистратуру… Она зажмурилась и взяла телефон из рук Вовы. Он встал рядом и притянул ее к себе за талию.

– Алло… Да, это я, мам. И я не поеду в клинику, потому что…

– Вика, прости меня, – мама плакала. – Пожалуйста, прости. Я люблю тебя. И я… даже не знаю, что на меня нашло