Нет, с Рональдом все слишком неоднозначно. Полина отбросила пока мысли о нем и сосредоточилась на Вороне. Он назвался ее другом. И она ему поверила. И если уж жизнь подстроила коварную ловушку, к кому бы обратилась Полина за помощью, как не к другу? За эти восемь дней он навещал ее как минимум однажды — распечатал магию. О чем еще они общались с ним в ту ночь? Полина не могла пока припомнить. Но зато размышления о Вороне подтолкнули ее к другой идее. Когда магия была распечатана, наверняка Поля сразу же решила воспользоваться шкатулкой. Куда она направилась?

Воспоминание родилось в голове яркой вспышкой. Такое детальное — что Полина пережила, все произошедшее тогда, по новой… За окном ночь. Поля сидит в кресле в своих покоях, поглаживая шкатулку. Она ждет, когда ее охватит сон, и думает об Элайзе. Как бы ей хотелось задать соратнице по несчастью пару вопросов. Это могло бы очень помочь — хоть немного прояснить ситуацию. Полина закрывает глаза и с замиранием ожидает того момента, когда шкатулка перенесет ее в земной мир. Это безумно рискованно. Хватит ли у артефакта силы на перенос между мирами? Не произойдет ли с Полиной что-то страшное во время такого сложного переноса? Но Поля в отчаянном положении — ей нужно рисковать.

Что произошло дальше? Память на этот раз не подвела. Начала рисовать события той ночи — картинка за картинкой. Шкатулке хватило магической силы на перенос, но каким он был болезненным и тяжелым. Перемещение и так никогда не бывает легким, каждый раз — радужные круги перед глазами, страшный шум в ушах, головокружение и дурнота. А в тот раз все эти ощущения были настолько сильными, что Поля впала в предобморочное состояние.

С минуту ей было отвратительно плохо. Она даже не поняла, что произошло, и где в итоге оказалась. Но постепенно самочувствие начало приходить в норму. Слух, правда, вернулся не сразу — в ушах продолжал стоять гул и свист, но глаза стали понемногу различать детали. Картинка, которую увидела Полина, чуть опять не вызвала обморок. Поля обнаружила, что находится в своей квартире, в собственной спальне. Эмоции нахлынули такой жгучей волной, что стало трудно дышать. Господи! Родной дом! Горячие слезы навернулись на глаза и без спроса потекли по щекам.

Полина переводила взгляд с одного знакомого предмета на другой, и сердце сжималось все сильнее и сильнее. Какое тут все до боли родное! Тюлевые занавески синие с белыми цветочками. Поля больше любила однотонный декор, но Таня, подруга, настояла, что сейчас снова в моду возвращается ретро. Любимое кресло — Поля вечерами забиралась в него с ногами, вооружалась планшетом и серфила в интернете. Плюшевый медведь на прикроватной тумбочке. Ему уже лет десять. Парни-однокурсники подарили всем девчонкам на восьмое марта плюшевых зверей — еще и приправили шуткой, что это будут талисманы для удачной сдачи сессий. Глупо и сентиментально, но Поле понравилось. Вот и не расставалась с подарком.

С прикроватной тумбочки взгляд скользнул дальше — на кровать. И вот тут — очередное потрясение. Слезы высохли в момент. Полинина кровать не пустовала — на ней пара… занималась любовью. Поля глазам своим не поверила. Она поняла, кто эти двое. Она ожидала увидеть что угодно, но только не это. Этого не может быть!

Полина обессилено привалилась спиной к стене. Захотелось закрыть глаза, чтобы только не видеть того, что происходит в ее спальне. Но что толку закрывать? Шум и свист в ушах уже стихли настолько, что стали хорошо различимы внешние звуки — красноречивые вздохи и стоны. Теперь даже с закрытыми глазами Полина прекрасно понимала, что происходит. Понимала, но поверить по-прежнему не могла…

Как у Полины хватило сил дождаться конца этого действа? Она сидела на корточках в нише за шкафом и ловила себя на мысли, что еще ни разу не оказывалась в таком нелепом положении. Ее то колотило от досады, то хотелось разразиться гомерическим смехом. Картина выглядела совершенно сюрреалистично. Застукать себя в постели со своим бывшим? Нет, конечно, там, на ее кровати, была не она, а Элайза. Но выглядела Элайза, как Поля, и бывший муженек, по-быстрому утолявший свою физиологию, пребывал в уверенности, что перед ним, а если быть точнее, под ним — Полина. Мерзко… Когда произойдет обратный обмен с Элайзой, Поле с этим жить…

Откуда он вообще взялся в Полининой «однушке»? Он же должен быть сейчас с новой семьей в Лондоне? Приехал по делам или его понизили в должности и вытурили на родину? Поле были абсолютно безразличны карьерные перипетии Никиты. Но горько было осознавать, что Элайза от имени Полины впустила этого подлеца в свою жизнь.

К счастью, интим длился недолго. Буквально через несколько минут бывший засобирался:

— Мне пора, малыш.

Полину передернуло от этой фразы.

Оставив на прикроватной тумбе пачку банкнот, Никита ретировался. Элайза отправилась закрыть за ним дверь, и Полина вышла из своего укрытия. Брезгливо обогнула кровать и встала у окна. Знакомый дворик — сердце защемило от ностальгии. За окном кружились снежинки. Вот странно. Когда Полина исчезла отсюда, был конец лета. Жара стояла под тридцать, такое редко случается в последних числах августа. А теперь снег. Прошло же всего пару недель. Ранняя зима?.. Или здесь пролетело немного больше времени? Время ведь не обязано течь синхронно в разных мирах…

Вскрик за спиной, заставил пока отбросить эти мысли и развернуться. Элайза возвратилась в спальную и напугалась, увидев кого-то у окна. Испуг стал еще сильнее, когда она поняла, кто наведался к ней.

Они с минуту молча вглядывались в лица друг друга. Это очень странное ощущение — видеть себя со стороны. Полина подошла ближе. Сейчас, когда Элайза была на расстоянии одного шага, и можно было разглядеть ее во всех подробностях, Поля отметила, что не узнает в ней себя. Да, черты похожи, но все же это уже не Полина. Наверно, внутреннее содержание накладывает сильный отпечаток на внешность. Не даром же отражение в зеркале в последнее время не стало казаться Поле чужим. Внешность будто невольно подстраивается под внутренний облик.

— Зачем ты позволила ему это? — Полина кивнула на смятые простыни. — Ты знаешь, кто он?

Почему-то из тысячи вопросов, которые ей нужно было задать, первым прозвучал именно этот.

Элайза стушевалась. Опустила глаза.

— Понимаешь… когда я переместилась, я была не совсем готова к жизни здесь.

Слух царапнули слова «не совсем готова». Полина, например, после перемещения, была совсем не готова. Но анализ этой фразы Поля оставила на потом.

— Он пришел… и был таким… нежным. Он говорил, что очень скучал. Что многое осознал, понял, что любил только меня… — Элайза осеклась, — … в смысле — только тебя…

— Ты знаешь, что у него в другой стране есть семья? — перебила Полина.

— Он сказал, что разведется, — горячо заверила Элайза. — Как только уладит кое-какие дела, то сразу же займется этим вопросом…

Господи! Элайза! Святая наивность!

— Разведется он, как же. Да ему просто нужна грелка на те дни, когда бывает здесь по делам.