Перелом

Мир смотрел на это жалкое зрелище и ожидал взрыва, но не дождался его. Произошло нечто более интересное. В следующее пятилетие греки повернулись спиной к своим основным политическим партиям, кинулись было в крайность, но все же проголосовали за здравый смысл.

Началось с крайне правых. К 2012 г. у неофашистской партии «Народное общество — Золотая заря» было уже с полмиллиона сторонников, а на майских и июльских выборах ей удалось привлечь на свою сторону 7 % избирателей. В следующем, 2013 г., душегубы из «Золотой зари» убили репера-антифашиста, и до греков наконец дошло, что они поддерживают партию, чуть ли не молившуюся на Адольфа Гитлера. В 2019 г. «Золотой заре» в парламенте не досталось уже ни одного места.

Потом страну сильно занесло влево. На майских выборах 2019 г. «Новая демократия» получила всего-навсего 19 % голосов, а ПАСОК — совсем уж обидные 13 %. Следующий тур выборов назначили на июнь. Главной оппозиционной силой была теперь СИРИЗА, коалиция радикальных левых партий во главе с весьма телегеничным молодым человеком без всякого управленческого опыта. Алексис Ципрас выставлял себя человеком сторонним, не связанным с коррумпированными политическими династиями, поставившими Грецию на колени. Среди партийных лидеров он один чувствовал, насколько разъярен народ несправедливостью всяческих уменьшений и сокращений. В бедственном положении Греции он винил иностранцев и их марионеток, засевших в министерствах. Правда, этот новый человек завел старую пластинку: то же самое в 1980-х гг. говорил Андреас Папандреу.

«Грекзит»

А тем временем в обиход входило новое слово — «Грекзит». В теории все было просто. Если пациент точно не перенесет операции, его нужно убрать с операционного стола. Другими словами, Греции следует отказаться от выполнения тяжелых долговых обязательств, вернуться к драхме и девальвировать ее. Однако это спровоцировало бы бегство капитала из страны. В феврале 2012 г. европейский Центробанк был вынужден закачать в Грецию 109 миллиардов евро срочной финансовой помощи только для того, чтобы не закрывались банки.

Брекзит и Грекзит

Британские сторонники Брекзита встретили новость о возможном Грекзите с энтузиазмом. Как и в 1940 г., две эти страны оказались лицом к лицу с обидчиками-европейцами, но большинству греков это было совсем неинтересно. В 2012 г. они проголосовали за «Новую демократию» как раз потому, что хотели остаться в ЕС. Они и Ципрасу отдали голоса только потому, что он убеждал, будто можно и отказаться от жестких мер, и остаться в союзе.

В отличие от Брекзита, идея Грекзита пришла извне: из Германии, а конкретно — от ее тогдашнего министра финансов, Вольфганга Шойбле. На публике он разглагольствовал о том, что выход из ЕС станет для Греции своеобразной передышкой, даст возможность привести дела в порядок, а потом она вернется. Однако расчет был на то, что при этом Греция неизбежно столкнется с трудностями и станет наглядным примером всем тем, кто думает, что справится сам.

Все это прикрывало неприятную правду: валютный союз не имеет никакого смысла без политического единства. Наставник Шойбле, канцлер Гельмут Коль, так и сказал еще в 1991 г., при выработке условий Маастрихтского договора: «Ясно одно. Если у такой Европы… будет общая валюта от Копенгагена до Мадрида… ни один европейский бюрократ не сумеет остановить процесс ее политического объединения».

Как и прочие богатые государства ЕС, Германия воспользовалась всеми выгодами обменного курса, «подкрученного» в ее пользу, но не приняла на себя никаких финансовых обязательств.

На июньских выборах 2012 г. по факту голосовали за то, выходить из ЕС или нет. Победившая «Новая демократия» создала не слишком устойчивую коалицию, которая поклялась приложить все силы, чтобы оставить Грецию в ЕС, а СИРИЗУ вышвырнуть из правительства. В теории Греция могла теперь начинать мучительный процесс реформ. На практике в правительстве ни у кого не хватало духа приступать к ним. Создавались комиссии, вырабатывали предложения, но их доклады без шума и пыли укладывали на полку по первой же команде понятно кого. Реформаторов приглашали и прогоняли. Эпидемия трусости распространялась так же стремительно, как раньше клиентела.

Да и само общество не слишком-то жаждало перемен. Возьмем хотя бы уход от налогов. Ясно, что это была проблема, и первым шагом к ее решению должен был стать розыск тех, кто это делал. Компьютерные гении засели за разработку программ перекрестной проверки, которые могли бы выявить расхождения между заявленными доходами и реальными тратами. Однако когда их передали в местные отделения налоговой службы, там даже не потрудились их изучить.

Родись Кафка в Греции, он уж точно написал бы шедевр под названием «Налоговая служба».

Яннис Палеолог

«Тройка» мало-помалу теряла терпение. В конце 2010 г. греки не заплатили налогов на сумму 39 миллиардов евро; к 2013 г. долг возрос уже до 62 миллиардов. Когда рабочая группа Евросоюза по Греции предложила помощь в разрешении ситуации, профсоюз работников налоговой службы даже отказался от встречи с ее представителями.

Да и сами греки дошли уже до предела. За четыре мучительных года — с самоубийствами и раздумьями о будущем без сыновей и дочерей — они хлебнули вполне достаточно. В начале 2014 г. премьер-министр Антонис Самарас попросил списать очередную часть задолженности, ведь страна все-таки сумела увеличить бюджет (до выплаты процентов) на год раньше запланированного срока. МВФ, обычно скупой на похвалы, поздравил Грецию с крупнейшим налоговым урегулированием в современной истории.

Многим казалось, что от лечения, предложенного «тройкой», стало только хуже. Резкое замедление хозяйственной деятельности, естественно, увеличивало задолженность и оставляло греков без будущего, но ни немцы, ни МВФ не желали слушать. Самарас сделал ставку на страх «тройки» перед крайне левыми и проиграл.

Момент истины

Раскрытия карт перед кредиторами теперь было не избежать, поэтому Ципрас со своим теневым министром финансов, марксистом Янисом Варуфакисом, стали «за сценой» руководить этим процессом. Возможность им представилась на выборах в январе 2015 г. СИРИЗА предложила грекам одновременно и простой, и вводящий в заблуждение вариант: покончить с весьма болезненными реформами и остаться в Евросоюзе.

Почему избиратели пошли за ней? Потому что им больше нечего было терять. Семидесятивосьмилетняя бабушка, заявившая в день выборов, что она «никому больше не верит, никакой партии», была не одинока. Другой опрошенный в день выборов выразился так:

Простые люди, такие, как мы с вами, копаются в мусорных баках, ища, чего бы поесть. Молодежь может найти работу только за границей. На СИРИЗУ вся надежда.

Цит. по статье «Выборы в Греции: партия СИРИЗА, выступающая