много, а мяса мало. Он просто вытащил мозги и, завернув это жиле в хвою, сунул в походную сумку. Благо, что на улице стоял мороз – мозги шатуна замерзли.

От леса до домика Шуе было не очень далеко. Ноша, которую тянул Дагон по снегу, не казалась ему непосильной. И все-таки выйдя из леса, мужчина остановился. Ветер был настолько колючим, что у него перехватило дыхание.

Невероятными усилиями капитан добрался до дома. По дороге ему казалось, что ветра устроили против него заговор. Но дома, за чашкой жирной похлебки, все эти мысли сами собой улетучились. Гостей в такую погоду ждать не приходилось, и все-таки, в разгар вечера в дверь постучали. На Шуе, высунувшуюся на порог, поглядели с два десятка маленьких-глаз-бусинок. Старушка быстро впустила детвору в дом. Пришлось кормить эту ораву. Но Шуе не жадничала – она не ела в таком количестве, чтобы слопать в одиночку около двухсот килограмм мяса и жира за зиму. Жир она, конечно, перетопит, и станет хранить в морозной яме. А мясо придется пересаливать и закапывать в мешках под землю. Часть можно завялить. И все-таки, это не были ее единственные запасы. Дагон давно их делал. Так что, сушенными змеями, мясом и лягушками ее закрома были забиты. Еды здесь хватило бы, чтобы безбедно прокормить всю деревню в течение месяца.

Дети расселись с горячей похлебкой. Они передавали друг другу мисочки – их было мало в домике Шуе.

Дагон начал полусонно. Он ведь все-таки сам обещал детям рассказать все до конца на этой неделе. Хотя его глаза и слипались, он, превозмогая себя, заговорил. Но по мере погружения в память, голос его становился все более и более сильным.

«Мы были у точки следующей остановки – у входа в темную гору, где должны были расстаться навеки. Последние часы проходили томительно. Это было тяжело. Сердце рвало, как будто отпускаешь того, кого отчаянно не хочешь отпускать. Но таковы были законы пути. Чтобы двигаться дальше – надо уметь отпускать. Эта была та плата, которую приходилось платить.

Наконец, мы увидели остров вдали. Он утопал в сизом тумане. Казалось, земля истекала тьмой. Нам чудилось, что оттуда веет могильным холодом. Я проходил мимо Лиид и внезапно остановился. Просто спросил у нее: «Ты уверена?». Она лишь кивнула в ответ. Тогда я снял с себя медальон, и отдал ей. Понимал, конечно, что это означает. Но чувствовал, что он ей нужнее, чем кому-либо на этом свете. Не хотела девочка брать, да я настоял. Как будто мог так ее защитить.

С тех пор удача покинула меня на долгие годы. Куда бы ни шел наш корабль, что бы мы ни пытались предпринять, повсюду видели лишь разрушения. То ли нам попадались такие миры, то ли…баланс нарушился. Этого я не знаю наверняка. Но в общем, так меня занесло к вам. Сколько лет прошло с тех пор? Год? Десять? Сто? Этого я тоже не знаю. Я сбился со счету во временных измерениях. Мои тело и душа плыли, как щепка по волнам случайностей, без компаса и берегов. Но я должен повествовать вам еще многое. Слушайте».

«Девочка рассказала, как они вошли в храм. Но потом им пришлось остановиться. Прохода-то по-прежнему не было: “…Я стояла озадаченная. Рийто еле держался на ногах. Надо было идти. но куда? Стены, обросшие ползучими растениями и покрытые землей, и только. Но проход должен был быть. Я мысленно понеслась по коридорам, точно составляя план помещения. Удивительно, но такая ментальная атака с моей стороны проходила здесь легко и свободно. В конце концов, я увидела шахту и коридор прямо под нами. Лифтов здесь не было. Но шахта, казалось, была пригодной для спуска… Коридор шел на триста метров горизонтально, после чего там был выход на южный коридор, от которого шли лестницы на нижние уровни.

Мы долго возились с запаянным входом. Но чем больше времени уходило, тем больше убеждались, что его можно открыть изнутри. Даже имея те способности, которые появлялись удивительным образом у меня в этом месте, превращать ментальную энергию в физическую мне было не по силам. Тогда я стала слушать голоса. Они были повсюду, надо мной и подо мной. Ходили эхом. Они говорили. трудно сейчас вспомнить… они указывали на ключи. Конечно! Ключи! Они здесь были на стенах. На древних рисунках. Мы осторожно очищали коридор от земли и растений, пока не наткнулись на металлические панели, которые выстилали стены.

Так, мы нашли то, что походило на панель ВИБы. Я произнесла: «Прошу открыть вход. Нам нужно запустить реактор, чтобы спаси род паррисов от гибели».

Стена зажглась. Ответом высветилась надпись:

Подтвердите ДНК

Я дотронулась ладонью до предплечья, после чего положила окровавленные пальцы на прибор в стене. На ней показалась строка состояния, а потом надпись.

Пол: Женский.

Возраст: не определим. Ошибка.

Вид: Другой. Человек.

Доступ к реактору: Отказано

Доступ внутрь: Разрешен до третьего уровня

Это хотя бы было чем-то. Дверь шахты открылась. Здесь было темно и тепло. Воздух был спертым, так что дышать стало тяжело. Но как только за нами закрылась крышка, зажегся свет, и включилась вентиляция. Вдыхать и выдыхать стало значительно проще.

Двигались, тяжело переставляя ногами, пока не дошли до южного коридора. На занесенным пылью полу здесь, в свете красивых желтоватых ламп, похожих на солнца, оба почувствовали облегчение. Пока раны не начали затягиваться, пришлось доставать пули руками из Рийто.

После стрельбы Вварайя начнет зачистку. Многие паррисы погибнут. Мы обсуждали это с Рийто, пока двигались по южному коридору к центральным лестницам. Наше появление здесь как схожего с трупоедом биологического вида уже породило в нем сомнения в том, что он единственный претендент на ресурсы этого мира. К тому же, мы засветились на его камерах слежения. Теперь он сможет навести справки и вычислить, что Рийто из твоей, Дагон, команды. Я конечно, не знала о существовании подобной техники. Но последнее время мне пришлось освоить множество новых технологий. Мое сознание сильно изменилось. Я сейчас знаю столько, сколько не знали все старейшины моей деревни и соседних деревень вместе взятые. Мне казалось, что что-то космическое поселилось в голове. Как будто теперь я не буду прежней. Внезапно цель вернуться с Деником домой стала нелепой. Как после того, что с нами происходит, остаться двумя несчастными сиротками, презираемыми соплеменниками и злыми детьми? Как вернуться к этой своре, которая хотела выместить обиды и страхи своего существования на самых незащищенных членах их сообщества? Тогда я все решила. Дагон,