идет. Пройдя через толпу инженеров, мы обернулись – след для ищеек был успешно потерян. Мы вроде как все были, в капюшонах и не различишь, только по росту. Запутались они наверно – мы-то разделились и как вода просочились через толпу.

Юркнули, значит, в один из тоннелей, забиравших вправо, и там затаились в маленькой технической комнате. Надо было передохнуть. Двери закрыли – Пиремолох заклинил их. Сидели мы часа два наверно там. Надо было двигаться дальше. А выйти не можем. У наших умников ничего не получается. Потом – бум! Бум!..Бум, бум! Стук непонятный начался. Ну, я и спросил: «Кто там?» А мне оттуда: «Рийто! Это ты там что ли?» – свои, вроде, как там. А я им и говорю: «Меня тут заклинило с ребятами». Ну, кинулись они открывать. В общем, провозились они нехило, Пири с этой стороны, они с той, но все-таки открыли – у меня умная бригада была. Стали они спрашивать. Что, мол, такое произошло. Я знаю – ребята надежные, все своими тайнами делись, в курсе ситуации с городами в целом – за то и отправлены на работу грязную, далекую от политики. Как слишком знающие. Только вот ум-то никуда не деть. То там слухи, то здесь. Все в единую картинку складывалось в их головах. Вошли они, ага… значит, в нашу ситуацию. Взялись помочь. Сговорились мы, если что, вроде как хотим дальние проверить каналы – там засор. От него все возможно и взорвалось.

Но когда мы, наконец, дошли до северного тоннеля, который, по нашим подсчетам, должен был соединяться с каналом под горой, дорогу нам перекрыл кордон. Отряд волосатых, командовал которыми человек. Назад идти мы не могли – было бы слишком подозрительно: подошли и убежали.

Я подошел сразу к человеку, поскольку мне было необходимо продемонстрировать лояльность к существу своего вида. Хотя, конечно, морально мне было проще общаться с волосатыми, чем с ублюдками Вварайии. Но я уверенно, но вежливо обратился к амбалу:

– Здравствуйте. Мы идем по поручению нашего главного на дальний рубеж проверять канализацию на наличие засоров.

– Документы.

– Какие документы, там все в дерьме! – такой аргумент явно смутил парня.

– Я не могу пропустить без документов. Это закрытая, особо охраняемая территория хозяина.

– Понятно. Пойду доложу, что не могу устранить засор, пусть и дальше умываются своими испражнениями. Хозяин, я кстати, слышал, будет недоволен, что его резиденция оказалась прям в эпицентре зловония. Но долг есть долг. Молодец, сынок. Хорошо служишь.

С этими словами я хлопнул его по плечу, развернулся, дал знак бригаде, и мы пошли обратно. Здесь пройти не получится. Надо было искать другой путь. Ребята знали, что где-то неподалеку был вход в канализацию.

Поиск и спуск в клоаку заняли вместе около получаса. И теперь мы двигались вверх по течению без био-защиты по нечистотам, текшим ленивым потоком.

Через некоторое время по стенам пошла вибрация… «Ракетные двигатели!» – осенило меня. Удушливые сероводород с метаном, стоявшие невообразимым запахом фекалий, начали вызывать головокружение. Мне было трудно определить, это стены вибрируют или голова кружится. Пиремолоха вырвало несколько раз. Ребятам моим тоже было плохо. У всех были явно симптомы отравления. Через некоторое время нос прекратил чуять зловонье, что означало лишь одно – он уже атрофировался. Надо было выбираться. По пояс в дерьме, мы прошли около полукилометра, прежде чем увидели подъем. Лестница длиной метров в сто пятьдесят наверно.

Я очень надеялся попасть в ангар с парой летательных аппаратов трупоеда, чтобы добраться до храма на них. И вы не поверите, когда, несколько раз почти сорвавшись, наша компания поднялась, готов поклясться, мы были недалеко от летательных аппаратов.

И тут…сработала сирена. Конечно! У это проклятого Вварайи по всюду свои индикаторы чужаков. «Бегите к выходу, разделяемся! Встречаемся у реки в парке. Кого схватят, молчите о том, куда шли! Мы вернемся за вами. Твердите, что вы просто инженеры. До встречи. Удачи, ребята!»

Мы кинулись к выходу. Что есть силы, бросились в четыре разных коридора. Трое из бригады в северный, двое в южный. Братья Пири и Экатолон свернули в восточный. Я схватил Дили, и мы ринулись в западный.

По пути попалась застава из подоспевших выдр. Я на полном ходу снес несколько волосатых, протаскивая через них задыхавшуюся Дили. Раздались выстрелы. Я со всей дури врезался в стену на крутом повороте. Здесь было темно. Но в конце темноты виднелся свет. Я почти волок девочку, боялся остановиться. Чувствую – пуля в спине. Лиид досталось в правое предплечье. Казалось, путь бесконечен. Мы бежали, оставляя кровавые следы по коридору. И вот дверь. Я, не задумываясь, влетел в нее. Дверь была заперта. Но я не хотел сдаваться. Подоспели охранники. Особей пять или шесть. Они направили на нас токовые и огнестрельные ружья. Я понял. Это финал. Теперь нас отведут к трупоеду. Который непременно будет пытать, пока не узнает всю правду. А узнав, что мы твои, Дагон, друзья, он сам знаешь, что сделал бы с нами. Ладно со мной. Но все знают, что он был неравнодушен к девочкам-подросткам. И тут меня обуяла такая злость. Я не помню, что происходило. Но, кажется, я вырубил почти всех. И тела как из продырявленной коробки текла кровь. Но мне было плевать. Схватив одного из раненых, я долго орал на него, чтоб он открыл дверь. Но он, казалось, от шока не понимал, что от него надо. Потом откуда-то издалека я услышал голос Дили. Она держалась за мое плечо: «Рийто! Рийто! Ты говоришь по-человечески!» После этого дело пошло быстрее. Выбрались в следующий коридор. Я шел, прикрываясь солдатом. Так мы прошли почти насквозь, пока не вышли на поверхность. Там, сняв с солдата его серую куртку, я кинул ее Дили. Мои раны перетянули лоскутьями рубаки. Потом перевязали его поломанную руку. Из сломанного носа волосатого сочилась кровь на шерсть. Жить будет. Я приказал ему спуститься вниз и бежать прочь отсюда. После чего мы двинулись к горе.

Вода была прохладной, успокаивающей. Кровь от холода потекла медленнее. Я начал засыпать. В небе высоко над головой вилась фиолетовая змея. Преломления океана изгибались сиреневым цветом. Мое тело двигалось навстречу фантомному храму. Что будет дальше? Этого не знал никто. Оставалось лишь верить.

Наши тела пристали к берегу. Дили, доплыв, потеряла сознание. Я вытащил ее. Попробовал разбудить. Она была холодной, как труп почти. Надо было срочно что-то придумать. Натаскав веток и листьев, я соорудил нечто похожее на кровать. Потом разжег костер как можно ближе. Одежда