наша, несмотря на долгое пребывание в воде, так и не потеряла запаха. Но теперь, конечно, смердела гораздо меньше.

Я жег ветки одну за другой, чтобы согреть девчурку. Ветки, правда, больше дымили, чем горели. Наконец, нашлась подходящая ветка, которая хорошо разгорелась. Она приятно пахла хвоей. У Дили пуля прошла навылет. Пока она была в отключке, я раны прижег. Это остановило кровь. Потом я тоже вырубился, положив голову на подстилку.

Сны летали в моей голове, как роятся пчелы над медуницей. Но потом что-то произошло. Я проснулся и резко сел. Огонь перекинулся на подстилку, – видимо от ветра. Пришлось вытаскивать Дили прям из огня. Как же я себя ругал! Чуть не сжег ребенка!

Костер разгорелся красным столбом. Черный дым валил вверх. Этот сигнал не могли не заметить в городе. Если нас искали, с воздуха, значит, они скоро будут здесь. Старый дурак! Я натаскал в крупных листьях воды и потушил огонь.

Надо было убираться. Помню, ломился через заросли с Дили на плече. Раны открылись, вскоре все повязки снова были в крови. Благо они с Пиримолохом следов понаоставляли.

Наконец, дошел. Когда увидел лифт своими глазами, отлегло от сердца как-то. Нож, прихваченный специально для него, покоился у меня в ножнах в кармане. Я даже не успел ни разу вынуть его в бою – не привык ножом сражаться. И вот теперь он, нетронутый, в черной материи, лежал передо мной.

Работа помогала отвлечься от плохих мыслей. Пехотинский нож с пилой. Аскатан. Вот он. Неубиваемая вещь. Когда поняли, что я-не Вварайя, и даже не его брат, меня обыскали. Аскатан забрали. Но я его выкупил у охранников склада за ремонт слива в их казарме.

Одним словом, распилил я все корни. Взял девочку, протащил ее в лифт, и стал как дурак, ждать «у моря погоды». Тут вроде тепло было. Только грязно. Ни кнопок – ничего. Понимаете? Глупая ситуация…Но тут кабину стало трясти. Сперва нежно так, кокетливо, а потом тряска усилилась. И мы ушли под землю. Зажглось питание.

Я не знал, куда именно приедет лифт и как скоро, поэтому прилег на пол и заснул. Когда очнулся, Дили сидела рядом со мной, обхватив колени. Я так обрадовался, а потом вижу – лежу в крови, плохо дело. Ну тут она мне что-то рассказала».

«Все посмотрели на девочку» – тут Дагон вскинул глаза на детей. «Вот такими же глазами, как вы сейчас на меня смотрите. Только там сидели взрослые дядьки. Ну вот, она и продолжила:

«Очнулась я в темной комнате. Каким-то образом, я знала, что на это место было наложено программой что-то вроде заклятья. Но только это было искусственное заклятие, осуществляемое при помощи древнейших ментальных технологий. Я подошла к дверям. И они распахнулись».

«Передо мной ярким золотом вспыхнуло небо. Четыре каменные статуи паррисов, увитые ползучими растениями. Оранжево-зеленые кустарники, в которых сновали маленькие птицы. Слышалось журчание воды. Я двигалась по мосту, возвышавшемуся над землей. Природа захватила здесь каждый камень, оставив ласковые зеленые и бордовые отпечатки.

Вот и пещера. Здесь стояли еще две статуи, обращенные ко входящим лицами в шлемах. Воинствующие стражи веками смотрели вперед, дожидаясь одного-единственного парриса, способного разбудить пещеру. Эта мысль давала мне ощущение, что я делаю что-то неверно. Я была существом другого вида, и тайны этого места мне не принадлежали. Но что-то все равно гнало вперед.

Вход был занавешен растениями. Ноги шагнули внутрь. Темная прохлада опустилась на плечи. Здесь не было сыро, стоял приятный запах сухой плодородной земли. По стенам, полу и потолку гуляло эхо. Казалось, это голоса паррисов призывают меня вглубь. Я старалась к ним прислушаться, но никак не понимала, что они хотели сказать.

Наконец, коридор пещеры закончился. Пришлось остановиться. Длительное время исследуя стены на наличие проходов, я поняла, что это – не тот путь, который приведет меня к внутреннему храму. Любой ход оканчивался тупиком либо петлей, ведшей в начало.

Сев поудобнее, я постаралась сконцентрироваться. Это помещение задумывалась не только как память о месте, но и как защита. Следовательно, здесь должны были быть подсказки для разумного существа, увидеть которые можно было только при ясной голове, ничем не затуманенной. И тут взгляд упал на стены. На уровне глаз располагалось множество рисунков – вот почему их было не видно, пока я ходила – они нарисованы на уровне сидящего существа! Рисунки светились мягким радужным светом, изображая сцены из древнего города в небесах.

Вокруг снова гуляли голоса. Только теперь я слышала их гораздо отчетливее, и понимала, что они говорят. А говорили они вот что: «Ты, в пещере. Мы тебя ждем. Так не бойся же! Спускайся на нижние уровни, мы ждем тебя здесь!» Потом ужасный рев перекрыл их голоса. Возможно, они не успели сказать мне самого главного – где дверь.

Но тут я увидела свое тело. Оно сидело, опершись на свод. Моя душа прошла мимо, и дошла до тупика. Теперь я знала, о какой двери шла речь. Посмотрев вниз, я стала проходить один уровень за другим, мельком видя коридоры, уводившие к кельям служителей. Их тени бродили по извилистым слепкам памяти места.

Наконец, я добралась до самого сердца храма. Большая зала со светящимся устройством посередине гостеприимно манила желтым светом. Навстречу мне вышла девушка-паррис. Около нее вилась змея. Причем если девушка больше походила на проекцию в моей голове, то парящая змея казалась вполне реальной. Она как будто бы не видела нас, от чего она перелетала то в одну часть залы, то в другую.

Девушка заговорила со мной: «Приветствую тебя, Лидия, пришедшая за правдой! Я-Дэвона Лиид».

Трудно было совершать какие-либо манипуляции с моим почти не существующим телом. Казалось, что я должна говорить сразу и быстро, пока возникшая между нами связь не исчезла. «Дэвона, я ищу своего брата Деника. Я пришла сюда за этим. Как мне его отыскать?»

Дэвона улыбнулась, и я почувствовала, как ее улыбка обожгла мою сущность ярким светом. «Ты пришла за ответами, которые можешь найти и без меня. Загляни вглубь…» С ее словами моя сущность словно обрушилась с головы до ног, полетев в бездонную неизведанную даль, перемешавшуюся с воображением, грозным вихрем просверливая пространство и энергию на пути к маяку. Мимо летели цветные пятна, воспоминания – мои и чужие – о местах и событиях ведомых и неведомых. Белые вены миров, уходящие в космос к другим планетам. Огромная система Божественного происхождения с мириадами связей, лежащая за недостигаемыми границами понимания. Наконец, я увидела мальчика,