Но они ничего не нашли. Это был долгий и безрезультатный поиск. В Пентлэндсе начал падать снег, а на улицах Эдинбурга заморосил холодный дождь. Затем последовало шесть часов общения с кузиной Селиной, после чего можно было отправиться спать, не нарушая правил приличия.

На следующий день они поехали в Глазго. Небо выглядело так, будто впереди ожидались всевозможные ненастья – дождь, снег, дождь со снегом, град или гром. Оно нависало прямо над головой, пузырилось и предвещало бурю, но так ничего и не произошло.

В фирме «Джонстон, Джонстон и Маккандлиш» им дали адрес Фрэнка Эвертона. Он привел их в бедный квартал, где совершенно неожиданно они оказались в настоящих трущобах.

При виде этого места Генри нахмурился. Это было гораздо хуже, чем он ожидал. Повсюду бродили недоброжелательно настроенные хулиганы. Большие многоквартирные дома выглядели запущенными и грязными. Он посмотрел на лестницу, по которой они должны были подняться, и решительно взял Хилари за локоть.

– Послушай, ты не можешь туда пойти. Я не должен был приводить тебя сюда. Но я понятия не имел, что этот парень живет в трущобах.

– Я не останусь ждать тебя здесь, – ответила Хилари. Она не испытывала восторга при виде лестницы, но перспектива ожидания на холодной грязной улице радовала ее еще меньше.

– Нет, ты должна вернуться.

– Вернуться куда?

– Я провожу тебя до угла. А там начинается безопасная улица. Прогуляйся по ней, пока я не вернусь.

Было ужасно скучно ходить взад и вперед в ожидании Генри. Улица выглядела так же, как множество улиц в других городах. Низкие некрасивые домики, как и положено, наводили тоску. Хилари устала бродить между ними и решила вернуться на угол, чтобы посмотреть, не возвращается ли Генри. Но не увидела его. На улице было безлюдно. Она прошла несколько шагов, потом еще несколько.

А потом вдруг поняла, что забыла, в какой из этих густонаселенных многоквартирных домов вошел Генри. Странный тоненький голосок внутри ее вдруг произнес: «А что, если он никогда не вернется?» И в этот момент у нее в душе возникло ужасное ощущение, похожее на туман. Его ледяное дыхание проникало в самую глубь сердца. Но это же чепуха. Что может случиться с Генри в этом большом доме, где полно народу? Ведь это самое безопасное место в мире. Там много бранящихся женщин и шумных детишек. Но кто обратит внимание на чей-то зов или крик о помощи? Ужас снова овладел ею. Она стала осматривать длинные ряды окон и вдруг в одном из них увидела лицо миссис Мерсер.

Лицо задержалось в оконном проеме на несколько секунд, а потом исчезло. Миссис Мерсер отошла от окна в глубь комнаты.

Хилари продолжала смотреть на окно. Оно находилось на пятом этаже, слева от лестничного пролета. Она была уверена, что видела миссис Мерсер там минуту назад. Хилари не сомневалась в этом: ведь даже если бы ей померещилось ее лицо, вряд ли она смогла бы разглядеть на нем это выражение непреходящего ужаса. Никогда прежде ей не доводилось видеть такого взгляда, и она не хотела бы увидеть его снова. Но при мысли об этой маске отчаяния и страха Хилари поняла: нужно немедленно что-то делать. Она забыла о Генри. Перебежав на другую сторону улицы, она не задумываясь нырнула в темный подъезд.

На втором этаже она остановилась и перевела дыхание. Нельзя пробежать пять лестничных пролетов без остановки, нечего и пытаться.

«Не вниз, только вверх. Ты должна следить за своими мыслями и дыханием, иначе от тебя не будет никакой пользы, когда ты окажешься наверху».

За все время, пока она поднималась вверх, ей попалась только дюжина ребятишек двух-трех лет, игравших на лестничных площадках. Здесь были одни малыши, поскольку старшие дети находились в школе. Они не обратили никакого внимания на Хилари, а она пробежала мимо них. Поднявшись на пятый этаж, Хилари постучала в первую дверь по левой стороне и только тогда задала себе вопрос, что она будет делать, если дверь откроет Альфред Мерсер. Это ужасно, но какой толк размышлять об этом, когда дело сделано? Она еще может убежать… Но она не собиралась отступать.

На ее стук никто не ответил. Она подняла руку с намерением постучать еще раз, но замерла перед дверью, не в силах пошевелиться или произнести хотя бы слово. Леденящий ужас сковал тело. Чтобы справиться с ним, она резким движением схватилась за дверную ручку. Рука повернулась, а вместе с ней и ручка. Она услышала щелчок, и дверь открылась.

Стоя на пороге, Хилари увидела большую переднюю, из которой вели три двери. Забавно думать, что входная дверь открыта, а все остальные заперты. Должно быть, миссис Мерсер выглядывала из окна левой комнаты. Хилари закрыла входную дверь и направилась к нужному ей входу. По спине пробежал озноб. Теперь остальные комнаты были позади. Альфред Мерсер может выйти из любой, схватить ее за горло и задушить… «Он не сделает этого. Зачем ему это нужно?» – так подсказывал один внутренний голос. А другой настаивал: «Он убьет тебя, если решит, что тебе слишком многое известно».

Она старалась понять, что происходит внутри, но там было тихо. На улице стоял гул, а в этой квартире царила гробовая тишина. Она бы с радостью, не задумываясь убежала обратно на шумную улицу. Но Хилари сжала руки, потом судорожно схватилась за дверную ручку и вошла.

Это оказалась бедно обставленная грязная комната с засаленными занавесками, свисающими с окна, в котором она заметила лицо миссис Мерсер. Обветшавшая двуспальная кровать стояла рядом с окном, а справа находился то ли буфет, то ли шкаф. В центре комнаты расположился крошечный столик с парой стульев. Из-за двери не было видно изголовье кровати, поэтому в первую минуту Хилари решила, что комната пуста.

Она сделала несколько шагов и увидела миссис Мерсер, стоящую у стены. Та забилась в самый дальний угол. Одной рукой она схватилась за край кровати, другая лежала у нее на груди. Хилари подумала, что она, наверное, упала бы в обморок, если бы не окаменела от ужаса. На ее лице читался тот же страх, который заставил Хилари пробежать пять пролетов вверх, чтобы разобраться в происходящем. Но когда она вошла, напряжение спало. Миссис Мерсер будто прорвало. Она упала на кровать и разрыдалась.

Хилари закрыла дверь и спросила:

– Что с вами? Что вас так испугало?

В ответ последовали сдавленные рыдания и потоки слез.

– Я думала, это он. О господи, я ведь так и решила. Что мне делать? О боже, что же мне делать?

Хилари положила руку ей на плечо.

– Вы подумали, что это Мерсер? Он здесь или ушел?

Она посмотрела на Хилари своими бесцветными глазами, полными ужаса.

– Он вернется в любое время, чтобы прикончить меня. Вот зачем он привез меня сюда, чтобы прикончить! – Миссис Мерсер схватила другую руку Хилари, и та почувствовала ее холодное влажное прикосновение. – Я не сплю и не ем! Он однажды уже оставил включенным газ, и в чае был горький привкус. А он сказал, что в этом нет ничего странного. Но не стал пить из чашки, которую я ему налила. А когда я спросила: «Ты будешь пить чай, Альфред?» – он оттолкнул блюдце так, что половина вылилась. А потом сказал: «Пей сама, туда тебе и дорога!» И обозвал меня так, как я того не заслуживаю, ведь я его жена, что бы там ни случилось в прошлом. Ему не в чем меня упрекнуть – Бог знает, я говорю правду!