— Закрываем тему, — махнул рукой Фогельсон. — Но выподумайте над моими словами. А теперь самое важное. Вы нужны нам для встречи спредставителями банка «М». Они уже знают, что вы заинтересованное лицо. Знают,что вы бывший эксперт ООН. Президент банка видел вас лично, поэтому другого мыпослать не можем. Но блеф полностью удался, и они считают, что все документы увас.

— А погибший Юрков? — спросил Дронго. — Меня разорвут накуски.

— Не разорвут, — успокоил его Фогельсон, — они не знаютпока, что Юрков погиб. Мы вывели его из игры, чтобы нанести упреждающий удар.Иначе удар нанесут ОНИ.

— Тогда внятно объясните мне, кто такие ОНИ? — Он уже устал.Все это было так далеко от него. Главное — Реваз был жив. И теперь нужно былоего вырвать отсюда.

— ОНИ, — терпеливо объяснил Фогельсон, — это московскиевласти, ГРУ Министерства обороны, все структуры МВД, руководители правительстваи парламента, за исключением разве что осторожного Рыбкина, пытающегося усидетьсразу на двух стульях. ОНИ также готовятся к устранению президента и замене егоподходящей фигурой. Кандидатуры сразу три.

«Двоих я знаю, — подумал Дронго, — кто третий?»

— Правильно, — кивнул Фогельсон. — Один держит город, другой— исполнительную власть всей страны. А третий… третий как раз тот, ктоненавидит президента более всего. Человек, которого однажды президент публичноотстранил от исполнения своих обязанностей за участие в махинациях. Тот самый,который сумел затем не дрогнуть и занять один из высших постов в государстве.Главная ударная сила этих людей — банк «М» и руководители города, которыесмогут в нужный момент взять под контроль всю систему жизнеобеспечения вМоскве.

— Что я должен делать? — Дронго было неприятно, что еговтягивают в большую и грязную политику.

— Встретиться с членами правления банка и обговоритьнекоторые условия. Они считают, что за вами стоит мафия — типа ВелосипедистаГогия. Они даже не догадываются, что в решающий момент в игру вступим мы.

— А что будет после того, как вы победите? — вдруг спросилДронго. — Опять ГУЛАГ, ссылки, аресты, преследования?

— Не говорите штампами, — махнул рукой Фогельсон. — Этовыдумки наших демократов. Достаточно восстановить сильную и единую страну.

— А если республики не захотят снова идти в Союз?

— Вы думаете, не захотят? — прищурился Фогельсон. — У менядругая информация. Кроме Прибалтики, где мы тоже работаем, все остальные рвутсяв Союз. Это их единственное спасение. Вы знаете, как решитьазербайджано-армянский конфликт из-за Карабаха? Или абхазскую проблему?Юго-осетинскую, ингушскую, приднестровскую, таджикскую? Как можно прекратитьвсе эти войны, восстановить мир и дать народам спокойствие? Только — в единойстране, — закончил Фогельсон.

— Хотите правду? — встал Дронго. — Мне омерзительны и МЫ, иОНИ. Я отказываюсь с вами работать.

— Зачем так резко? — развел руками Фогельсон. — Поймите, вывсе равно должны сделать выбор. Другого выхода у вас нет. Или — с нами, или — сними. Третьего не дано.

Дронго посмотрел в глаза своему собеседнику.

— Освободите ребят, — попросил он.

— Если договоримся — освободим, — пообещал Фогельсон.

— Вы даете слово?

— Даю.

Дронго сел на стул.

— Во всяком случае, любую работу нужно доводить до конца, —громко сказал он. — Но учтите: игра будет на этот раз по моим правилам.

Колчин, проведя тяжкий день в доме Игоря, остался тамночевать. Утром, позвонив в Москву, он предупредил жену, что задержится еще наодин день. Несмотря на общее горе, царившее в этом доме, и подавленноесостояние, мозг его продолжал работать, анализируя всю информацию, пытаясьпонять, кому было выгодно это преступление.

В воскресенье днем он, не выдержав, поймал такси иотправился в прокуратуру. Следовавшие за ним на почтительном расстоянии дваавтомобиля он не заметил. В прокуратуре, несмотря на выходной день, царилооживление. Там был расположен штаб расследования. Колчину пришлось долго ждать,даже показав свое удостоверение следователя ФСК, чтобы пройти в здание. Всюдуцарила какая-то подавленная суматоха, словно люди искали применение своимсилам. Все говорили тихо и готовы были прийти на помощь соседу.

Колчин сознавал, что ничем конкретным он помочь не сможет.Но потребность появиться в здании прокуратуры, где произошла трагедия, былаочень велика. Он прошел в кабинет Василия Лукашенко — однофамильца президента иблизкого друга Игоря. Василий оказался на своем рабочем месте. Он уже давалпоказания, так как в тот роковой вечер оказался в здании прокуратуры,отправившись ужинать в столовую. Увидев Колчина, он искренне обрадовался.

— Видишь, что у нас тут творится, — сказал Лукашенко послевзаимных приветствий.

— Подозревают Игоря? — спросил Колчин.

— Какое к бисовой матери подозрение! — разозлилсяоднофамилец президента. — Чтобы наш Игорек убил двоих людей? Да сказки это! —крикнул он на весь кабинет.

— Ты думаешь, подстроено? — спросил Колчин.

— Явно, — стукнул кулаком Василь. — Игорь любилдевочку-секретаршу, конфеты ей дарил. А теперь пришел и убил? Не верю я в это.

— Ты видел их трупы?

— Видел, — помолчав, сказал Василь. — И все равно не верю. Немог он этого сделать, не мог.

— Что-нибудь удалось выяснить? — спросил Федор Алексеевич.

— Работают, — неопределенно сказал Лукашенко. — А у тебячто? Спасибо, что приехал. Трудно будет теперь детишкам и жене, ох трудно!

— Послушай, Василь. Костюковский не убивал никого. Ты лучшепослушай, что я расскажу.

И Колчин начал рассказывать об убийствах сотрудников группы«Рай», о загадочном исчезновении тела Иванченко, о своих подозрениях. Говорилон долго, сбивчиво, стараясь все объяснить Лукашенко. Тот слушал, не поднимаяглаз, только чертил что-то на листке бумаги.

— Значит, думаешь, убили его, — подвел итог Василь.

— Конечно, — убежденно ответил Колчин. — И не просто убили,а подставили вместо убийцы.

— А ну пошли, — встал Лукашенко, — расскажешь все новомупрокурору. Он пока у нас исполняет обязанности, но мужик толковый.

Снова начались формальности. Их долго не пускали кисполняющему обязанности прокурора республики, словно и они были на подозрении.Но наконец, закончив все формальности, они оказались в большом светломкабинете. Молодому прокурору не исполнилось еще сорока, когда год назад егоназначили заместителем прокурора республики по кадрам. Теперь автоматически онисполнял его обязанности. Ему было неприятно сидеть в этом кабинете, где былубит его предшественник, но менять кабинет было нельзя. Здесь стояли телефоныправительственной спецсвязи, коммутаторы.