— Если еще раз, сука, ты дашь мой адрес хоть кому-нибудь, —грозно сказал Дронго, — я приеду и убью тебя сам.

— Я не давал, — даже покраснел Солнцев, — кто вам этосказал?

— Кто надо, тот и сказал. А ты перестань рыться в архивах, —посоветовал Дронго. — Убьют ведь, дурака.

Последним он позвонил Арчилу.

— Я был не прав, Арчил, — сказал он, — извини меня. Твойплемянник уже на свободе.

— Знаю, дорогой, — ликуя, ответил Арчил, — Давид звонил.Говорит: такую свадьбу устрою, всю Грузию позову. Пусть женится на своейЛарисе.

— Знаешь, я ведь думал, что ты его убрал, — призналсяДронго.

— Да, дорогой, — засмеялся Арчил, — этот Фогельсонмужик-человек, кремень. Позвонил ко мне. Говорит, благодари своего друга, иначене видать тебе племянника живым. Приезжай ко мне, получи свои деньги. Сто тысячдает Давид. И еще пятьдесят я. Это моя доля за Реваза.

— Не нужно, — попросил Дронго, — все деньги отдайте семьеМанучара. Обещай, что сделаешь это, Арчил.

— Чудак-человек — такие деньги! Но раз хочешь — все, закон.Ты нам такое дело сделал. Завтра все деньги передадут семье Манучара. А себепочему не берешь?

— Грязные это деньги, Арчил. Не обижайся, у меня своипринципы. Кстати, на имя Манучара в банке «М» есть еще семьдесят тысяч. И мнеосталось около двадцати. На жизнь даже много. Что я один покупаю?

— Слушай, — оживился Арчил, — давай поедем в Грузию. Женимтебя у нас. Знаешь, какие красавицы есть!

— Будь здоров, Арчил. Привет Давиду и Ревазу.

Он положил трубку и вышел из будки телефона-автомата. Всебыло кончено. Дронго посмотрел в сторону улицы. Там, взявшись за руки, шлиРеваз и Лариса… Или это были не они? Он улыбнулся — все равно влюбленные.

— Мир вашему дому, — прошептал он.