— Вы могли бы меня остановить, — наконец сказал он, — вы предвиделипоследствия этих убийств.

Фогельсон молчал. В данной ситуации возражать не имелосмысла. Как молодой самолюбивый начальник, Владимир Александрович не любилподсказок. Он принимал решение самостоятельно, и не всегда это решениеоказывалось наилучшим.

— Он ждет у телефона, — напомнил Фогельсон.

— Кто? — не понял Миронов.

— Наш друг из Белоруссии. Что ему сказать?

— Придумайте что-нибудь. Пусть как-нибудь продержится.Осталось всего несколько дней.

— Я передам.

Марк Абрамович взял другую трубку:

— Генерал советует продержаться. Этот сотрудник знал, что выотдали приказ о ликвидации прокурора республики?

— Нет, но он знал начальника отдела.

— Посоветуйте ему на время исчезнуть из Минска, — предложилФогельсон. — Больше я ничего сказать не могу.

Он положил трубку, когда раздался звонок селекторной связи.

— Полковник, — он узнал требовательный голос Миронова, — чтовы ему посоветовали?

— Сотрудник не знал, что приказы отдает непосредственно нашдруг. Но он получал их от начальника отдела. Я посоветовал нашему белорусскомуколлеге отправить этого начальника отдела куда-нибудь на отдых или в отпуск.

— Еще лучше в Москву, — зловеще предложил Миронов.

«Идиот, — подумал Фогельсон, — какой идиот!»

— Товарищ генерал… — вдруг решился он, сам не ожидая, чтоосмелится задать такой вопрос.

— Да, — оживился Миронов.

— Отдавая приказ об устранении полковников Бахтамова,Иванченко и подполковника Крымова, вы и генерал Лукошин знали, что они былисотрудниками подразделения «Рай» и работали со мной много лет?

— Знали, — немного помолчав, ответил честно Миронов и,словно спохватившись, спросил: — А как бы вы поступили на нашем месте?

— Так же. — Марк Абрамович положил трубку.

На этот раз его везли долго, очень долго. И не давалисмотреть по сторонам, завязав глаза. После смерти Манучара Дронго даже не хотелгадать, кто именно мог убить его товарища и Юркова. Ему было все равно, онпонял, что где-то не просчитал варианты и ошибся. Теперь следовало платить заошибку. Но каково было его изумление, когда повязку сняли и он увидел сидевшегоперед ним Арчила Гогия и пожилого господина, похожего на российского купчиканачала века с аккуратно подстриженной бородкой и усами.

На Арчила он даже не стал смотреть, отвернулся. А вотгосподинчик его очень заинтересовал. Что-то такое мелькало в его глазах, чтозаставляло Дронго внимательно к нему приглядеться. Он наконец понял, чтоулыбающееся лицо этого «купчика» и его почти декоративная бородка несоответствуют глазам этого человека. Внимательным, холодным, жестким.

Его тщательно обыскали, очень тщательно, и оставили вкомнате с двумя собеседниками.

— Это он? — спросил господинчик у Арчила Гогия.

Тот солидно кивнул головой.

Господинчик сладко улыбнулся.

— Давайте познакомимся, — сказал он. — Меня зовут МаркАбрамович.

— Не очень приятно, — пробормотал Дронго. — Особенноучитывая, как вы меня сюда привезли.

— Мы вас спасли, — всплеснул руками Марк Абрамович, —неужели вы этого не поняли?

— Поэтому застрелили моего товарища? — отвернулся Дронго. —Не могу даже спокойно смотреть на вас.

— Эмоции, дорогой, эмоции. А ведь совсем недавно в Багдадевы вели себя куда хладнокровнее, — заметил Марк Абрамович.

Дронго насторожился. Этот господинчик обладал солиднойинформацией. Но он промолчал.

— Тебя спасли, — произнес Арчил, — а ты ничего не понял.

— Там на лестнице лежал убитый Манучар, его вы тоже спасали?— спросил Дронго.

— Какой Манучар? — удивился Марк Абрамович. — Что тамслучилось?

— Просто ваши люди немного ошиблись, — невозмутимо заметилАрчил, словно речь шла о маленьком инциденте. — Они застрелили гниду Юркова инашего человека. Его дал Давид как охранника для этого типа. А он обижается.Таких охранников сотню найдем, дорогой. Кто он был? Мразь, мелкая сошка,букашка. Плюнешь — его нет. Чего переживаешь? Все нормально, тебя привезли кнам.

— Идите к черту, — грубо ответил Дронго, — с вами я вообщене хочу разговаривать. Вы типичный осведомитель, стукач.

Только молниеносная реакция помогла ему увернуться. Арчилбросил в него резким движением руки тонкий нож.

— Я стукач? — вскочил Велосипедист. — Жив не буду, тебя,суку, убью. Никто не говорил Арчилу Гогия такие слова.

— В чем дело? — крикнул Марк Абрамович. — Что за дикиевыходки? Если не можете вести себя прилично, подождите в соседней комнате. Мненужно поговорить с Дронго наедине.

Бормоча русские и грузинские ругательства, Арчил вышел изкомнаты. Марк Абрамович подошел к стене, легко выдернул нож, положил его настол и, сев напротив Дронго, улыбнулся.

— Вы наверняка устали, — как-то очень просто сказал он.

— Без лишних психологических деталей, — поморщился Дронго. —Что вам нужно?

— Вы уже поняли, куда попали?

— По тому, как стреляла ваш снайпер, кажется, понял. Онасделала два таких выстрела.

— Правильно. Катенька у нас умница, — усмехнулся МаркАбрамович. — В свое время я переманил ее от Медведева, когда она служила вличной охране Горбачева. Вы могли ее видеть в США в восемьдесят восьмом. Вытогда здорово отличились.

— Все знает, мерзавец! — разозлился Дронго. — Вы из ФСК илииз разведки? — спросил он прямо.

— Немного оттуда и немного отсюда, — ответил Марк Абрамович.— Просто мы честные люди, озабоченные судьбой своего отечества. Я полковникФСК, сотрудник особой группы «Рай». Может, слышал?

— Тогда все понятно. Здорово вы стреляете.

— Катя у нас пока только учится, — усмехнулся собеседникДронго. — Раньше было управление «К» в контрразведке. Они занимались подобнымиоперациями, затем решили создать еще отдел «С» и включили туда группу «Рай». Выничего не слышали об этом? Она возникла еще в начале пятидесятых.

— Ничего. По-моему, был отдел «Т», занимавшийся активнымидействиями, но про вашу группу ничего не слышал, — признался Дронго.

— Мы ваши коллеги, делаем одно и то же дело, — развел рукамиМарк Абрамович. — А вы, придя сюда, обвиняете нас в убийстве… как его, даже имяне знаю… какого-то мелкого уголовника. Что касается Юркова, то он и так долгопожил на свете. Пора было угомониться, а он все брыкался, хотел что-тодоказать.