Наумовых. Агата молча смотрела на свежеиспечённый торт и не хотела задувать свечи. Стол, как водится, был богатым и ярким. Анна Георгиевна без конца травила поздравительные байки. Вадим кивал. Аля суетилась над закусками. Никто ничего не спрашивал. Все вели себя как обычно. Смеялись, ели салаты и хвалили торт. В болезнь Данила поверили.  Или сделали вид, что поверили. Агата не знала, что думать, и просто таращилась в пустую тарелку. Еда застревала в горле. Кое-как дожевав кусок «Наполеона», она понуро ушла к себе

Каким-то образом букет жёлтых тюльпанов оказался в белой хрустальной вазе в центре стола у компьютера. Возможно, его поставила Анна Георгиевна, но, скорее всего, Аля. Агата не могла вспомнить, как и когда он перекочевал в её комнату. Все воспоминания о сегодняшнем дне были какими-то тёмными и мутными. Учителя объясняли новый материал, но, чего он касался, она бы не пересказала даже под пытками. Груда подарков лежала на кровати. Вот их точно принёс Вадим и даже посоветовал открыть, чтобы не убежали. Агата тогда даже не улыбнулась, а сейчас просто сбросила всё на пол и легла на пёстрое покрывало, оставив рядом только белого мышонка. Он улыбался ей по-детски беззаботной улыбкой и, когда она слишком сильно его сжимала, шептал: «Я люблю тебя». От этих слов Агате хотелось плакать.

Данил не позвонил ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни в час ночи. Прождав до последнего, она уткнулась в подушку и зарыдала. «Идиотка! Какая же я идиотка! Что себе навыдумывала? Что решила поберечь? Кусочек кожи между ног», – осознав последнее, Агата завыла в голос. Мать она теперь считала своим самым злейшим врагом. И как она вообще могла её послушать. Хранить? Для чего? Да кому это вообще нужно в двадцать первом веке? Разве мало девочек, которые занялись сексом раньше, чем она впервые поцеловалась. От слёз Агату трясло. Да ещё и Юля эта с её беременностью в семнадцать. Да разве все беременеют? И почему, почему она купилась на эти сказки и поверила матери? Что вообще может знать её мать? Она же старая! Ей сорок один! И она ничего, совершенно ничегошеньки не понимает в современной жизни!

– Эй, что случилось с моей Шумелкой? –  Проходившая мимо Аля, услышав всхлипы, тихонько приоткрыла дверь и зашла в комнату.

Агата лежала ничком. Её плечи дрожали. Ярко-жёлтую наволочку впору было нести в ванную и выжимать.

– Всё плохо… Очень-очень плохо.

– Кто-то умер?

– Даня не звонит и не пишет.

– Ну, он же заболел. Вот выздоровеет и позвонит.

– Не позвонит! И не заболел... Я просто всем так сказала. Мы сегодня поссорились. Сильно поссорились. Он ушёл, и я боюсь, что всё…

– А почему поссорились?

От такого вопроса язык у Агаты онемел, и она сумела произнести только: «Разошлись во мнениях».

Аля покачала головой и вздохнула. Ей почему-то пришло в голову, что голубки, как она иногда мысленно называла Агату и Данила, поругались из-за нового видео какого-нибудь известного блогера.

– Всё ещё будет хорошо. Вот увидишь. Даня тебя не бросит.

Не отрывая лица от подушки, Агата снова всхлипнула. Аля легла с ней рядом и долго-долго гладила по спине, пока они вместе не задремали.

* * *

Утром Агата проспала. Данил впервые за много месяцев не разбудил её привычным звонком в девять утра. Любимая мелодия не прорезала тишину в комнате. Её телефон мирно лежал на тумбочке и не подавал признаков жизни до тех пор, пока дверь в спальню не открыла Аля.

Вскочив с кровати, Агата заметалась по комнате в поисках одежды и щётки для волос. Времени на завтрак не было. Натянув свитер и джинсы, она сделала высокий хвост и побежала на занятия так, будто за ней гнались.

На улице шёл снег. Мокрый и безрадостный. Природа бушевала. Снежинки липли к курткам прохожих, а те даже не пытались их стряхивать. Вода была повсюду. Неприятная, холодная и грязная. Данила в центре не оказалось, и по телу Агаты прокатилась волна сначала непонимания, а потом ужаса. Забыв о гордости, она позвонила ему сама. Первая. Но не получила ответа. Его телефон не был занят. Его телефон был выключен. Сбросив вызов, Агата принялась мониторить социальные сети. В последний раз Даня появлялся «ВКонтакте» как раз перед уходом из центра. Она набрала его номер ещё раз и снова услышала электронный голос, говорящий об отсутствии зоны действия сети. Паника в груди нарастала. Данил не появился на занятиях ни через десять минут, ни через час после прихода Инны Владимировны.

«Надо звонить Ларисе Сергеевне или Алексею Николаевичу, – рассуждала Агата, делая вид, что читает биографию Солженицына. Список его произведений никак не хотел укладываться в её голове, и «Корпус» вместо ракового стал роковым. – Нет… – она мысленно содрогнулась, – они же в командировке, значит, знают ещё меньше, чем я...»

– Основная идея рассказа «Матрёнин двор»…

Агата не знала основную идею этого произведения. Она даже отдалённо не представляла, кто такая Матрёна и что там случилось с её двором. Агата снова и снова думала о Даниле и решила, что сядет обзванивать больницы, как только закончится литература.

Но Данил вошёл в класс прежде, чем она схватилась за телефон.

Чуть покачиваясь, в мокрой серой куртке и с фиолетовым синяком во всю левую скулу.

– Боже мой! – только и смогла вымолвить она и прижала ладонь к губам. – Ты подрался?

Данил отвёл глаза в сторону. Уши у него покраснели.

– Вчера два придурка к девушке приставали. Я защитил.

– Понятно. – Не выдержав, она шагнула вперёд и крепко обняла его за шею. В нос ударил сильный запах перегара. Похоже, вчера он выпил. И, похоже, выпил немало. – Ты не позвонил ни вечером, ни утром. Я так беспокоилась! Боялась, что случилось что-то плохое. Почему у тебя телефон вне зоны?

Он не ответил. Но уши у него покраснели ещё сильнее.

– Сегодня мама уехала куда-то на весь день, а Аля отпросилась в больницу. Поэтому… Поэтому, – последнюю фразу Агата говорила уже его кедам, – если хочешь, мы можем пойти ко мне и..

Он не дал ей закончить, сгрёб в охапку и выдохнув в волосы: «Прости. Я не должен был… Не должен был всё это говорить.