– Когда я вырос и получил права, мои родители не могли купить мне машину. Ни единого гребаного шанса. Но однажды я пришел домой после школы и увидел припаркованный «Корвет», а рядом дедушку, который протягивал мне ключи.

Клару умилила радость на лице Джоша.

– Я не мог поверить. Сказал деду, что не могу принять его подарок. Я знал, как сильно он любил эту машину. Но он посмотрел мне в глаза и сказал: «Возьми. Пожалуйста. Отдать ее и сделать тебя счастливым – для меня большая радость, чем та, что я испытал, когда купил ее».

Джош забрал у нее пустой стакан и поставил обратно на тумбочку.

– Для меня эта машина всегда олицетворяла идею о том, что люди важнее вещей. Даже тех, которые ты очень любишь. Наблюдая, как ты этим летом за рулем побеждаешь свой страх, черт возьми, даже представляя, как ты собираешься с духом, чтобы запустить двигатель самостоятельно сегодня утром… – Он поднял глаза, поймав ее взгляд. – Почему-то для меня это большая радость, чем в тот день, когда я ее получил.

– Это очень хорошая история.

Джош поерзал и откинулся на подушки, осторожно обняв ее за плечи.

– Спасибо, я знаю.

– Джош, как мне возместить тебе этот ущерб?

– Я бы не стал об этом беспокоиться, Уитон, – прошептал он, прижимаясь губами к ее виску. – Ты выглядишь очень глупо в этом больничном халате, а все остальное не важно.

– Ой! Ой-ой-ой!

Джош слышал через дверь ванной, как Клара то вскрикивает, то хнычет. Она заперлась там, чтобы самостоятельно принять душ, несмотря на травму. Врач выписал ее с рекомендацией соблюдать покой и принимать ибупрофен дважды в день, пока боль не пройдет. Клара отказалась признавать, что соблюдение привычного распорядка дня дается ей теперь с трудом. И Джошу оставалось только караулить у двери, прислонившись щекой к разделяющей их дешевой фанере, чтобы в случае ее падения или чего-то в этом роде выломать дверь и спасти свою соседку.

– Ради всего святого, Клара, позволь мне помочь тебе.

До этого все утро она ковыляла, как потерявшийся утенок. Стоя у раковины на кухне, он наблюдал, как, согнувшись в три погибели, она входит в гостиную, драматично вздыхает и озирается по сторонам. Через несколько минут доходит до кухни, открывает холодильник, но, решив, что для готовки нужно слишком много усилий, останавливает свой выбор на пригоршне сухих хлопьев из коробки. Его хлопьев.

Джош предложил ей приготовить яичницу или жареный сыр – два своих фирменных блюда, – но она сказала, что не заслуживает горячей еды. Незадолго до этого механик сообщил им, что «Корвет» будет в ремонте как минимум неделю.

Она вела себя так, будто совершила ужасный поступок, который нельзя простить, и это действовало ему на нервы. Только тот, кто никогда не делал ничего плохого, может думать, что позаимствованный автомобиль заслуживает такого самобичевания.

Он сдался и решил использовать то ее дурацкое правило трех стуков в дверь.

– Категорически нет! – крикнула она сквозь шум душа.

– Клара, это безумие даже для тебя. Врач сказал, что тебе не стоит поднимать руки высоко, пока не заживет рана. Как ты собираешься мыться, не поднимая рук? Мы живем в одном доме. Если ты не вымоешься как надо и начнешь вонять, страдать будет мой нос.

Звук воды резко оборвался.

– Но ты увидишь меня голой. В очередной раз. А это нарушает принципы гармоничного сожительства.

– Я видел по крайней мере двадцать обнаженных тел на этой неделе на съемках и как-то выжил.

Кажется, у него были проблемы. Годы секса на камеру и за ее пределами притупили его возбудимость от визуальных стимулов. Несмотря на то что он работал с великолепными женщинами каждый день в течение последних нескольких недель, казалось, на нем были грязные очки, – они его не заводили.

– Не уверен, что твое израненное тело в синяках повергнет меня в сексуальный шок. Все очень просто. Тебе больно и нужна помощь. Впусти меня. Обещаю, я буду так безразличен, что тебе покажется, будто ты на автомойке.

Мгновение спустя Клара открыла дверь, одной рукой придерживая наброшенное на тело полотенце. В крошечной ванной было на десять градусов жарче, чем в коридоре, и полно пара. Он поморгал, чтобы картинка прояснилась. Общая атмосфера и Клара с влажными волосами, вся в каплях воды… Это была засада.

– Твою ж мать! – Ее декольте заставило его остолбенеть.

Клара плотнее обернула полотенце вокруг груди. И у него не хватило духу сказать ей, что чем сильнее она затягивала ткань, тем больше ему хотелось утонуть между ее сочными сиськами.

Итак, он просчитался. Оказалось, сексуальный аппетит не утерян. Наверное, дело в том, что на съемочной площадке слишком много людей, которые работают, разговаривают и едят. Плюс камеры, свет, костюмы, грим и другие отвлекающие моменты.

Близость Клары в таком маленьком душном помещении побуждала его сорвать полотенце и поцеловать каждый сантиметр ее тела. Черт.

– Извини, – сказал он, отвернувшись и пытаясь взять себя в руки. Вероятно, он ее напугал.

Ей больно, засранец. Ей нужна помощь, а не твои слюни.

Джош закрыл глаза и представил, что стоит в пробке. Потом подумал о чистке зубов. Стоит в пробке и чистит зубы. Сработало.

Он повернулся и увидел ее с каплей воды на кончике носа. Его сердце сжалось.

– Извини, – пробурчал он. – Переоценил свои возможности.

– Ты про что? – ее тонкий голос на мгновение прорвался сквозь пелену его желания.

Он наконец заметил синие и пурпурные пятна у нее на шее. Что ж, Джош снова расправил плечи с решимостью позаботиться о ней.

– Просто я должен был подготовиться лучше, прежде чем войти. И помочь тебе, не испытывая дикой эрекции.

При этих словах взгляд Клары скользнул к его паху. Она облизнула верхнюю губу, и этот крошечный жест заставил его согнуться.

– Черт тебя побери.

Дорога. Дантист. Бабушка Перл. Глаза Клары расширились.

– Прости. Я ничего не видела, честно. – Она не сводила глаз со стены позади него.

– Давай-ка помоем тебя.

Он понял, что ему придется пойти с ней в душ. С обнаженной. И его приемчики не сработают. Кажется, Клара пришла к такому же выводу, потому что уставилась на кафельный пол.

– Нам лучше этого не делать, – сказал он, пытаясь придумать выход из ситуации. – Я могу позвонить Джилл.

Да, Джилл! Ее тете не грозила опасность стояка при виде тела Клары. Вода стекала с влажных волос Клары в лужицу у их ног.

– Все в порядке. Я в порядке. Ты в порядке?