– А мы разве не солидные, – смеется механик.

Теперь, когда деньги остается только забрать, делиться ими с кем попало становится жалко. Смутное обещание Бельскому Гена всерьез не принимает, но и работа с Демидовым кажется теперь не такой заманчивой. Главное – не продешевить. И самым выгодным напарником для него при существующем раскладе может стать Олег Васильевич. Помощи от обленившегося начальника практически никакой, да и не нужен ему помощник, сам справится, приедет барин несколько раз, посидит с умным видом, продемонстрирует свою богатую теоретическую базу, и уже хорошо. Помощи мало, а пользу, если подумать, можно извлечь. Переехав в нормальную квартиру, надо будет думать о приличной работе. Не век же собирать копоть в кочегарке. Для разбега не зазорно возвратиться и в прежнее управление, не райское место, но обзор из него намного шире, и сам на виду. К тому же кресло начальника отдела по-прежнему пустует. Ради надежного человека Олег Васильевич без сожаления отодвинет в сторону исполняющего обязанности Бельского. А повод, чтобы показать себя надежным человеком, самый подходящий.

Секретарша Мария говорит, что Олег Васильевич занят. Гена идет поболтать со Славиком. Чтобы не мешали секретничать, он вызывает друга на лестничную площадку, где поменьше народу и откуда просматривается дверь приемной. Ему не терпится похвастаться переговорами с Меркуловым.

– Так что готовься перетаскивать вещи, но пока помалкивай.

– Это мы запросто. А старика тебе не жалко?

– Я же говорю, что ему понравилось. У них в районной поликлинике доктора плохие, а в центре – самый цвет. Обоюдовыгодная сделка.

– После знакомства с Надеждой Александровной ему и тибетская медицина не поможет.

– Да брось ты, пар из нее уже вышел. Тем более скандалить со мной или с Борисом – одно дело, а с пенсионером – другое. Он ветеран войны, и на его стороне все законы.

Гена так и не понимает, удалось ему переубедить Славика или нет – в коридоре появляется Олег Васильевич с инспектором Новоселовым. Гена дожидается, когда они простятся, и подходит.

– Здравствуйте, Олег Васильевич, у меня к вам маленькое дельце, но с глазу на глаз.

– Ну что ж, пойдем ко мне.

Гена знает, как начальник относится к Борису, и старается держаться в ореховском стиле – раскованно, но не нарушая дистанцию.

– Помощь нужна. Самовары свои собираемся модернизировать, а силенок не хватает. Официального подрядчика искать долго, и гарантий никаких, а для вас работа знакомая. Оплата наличными.

– Предложи Борису, ему сейчас деньги нужны.

– Борису некогда.

– Цеховая лямка короткая, это верно. А с Вадимом не говорил?

– А вы сами не смогли бы?

– Я?!

– Вы. А что такого – я обещал солидного специалиста с опытом.

– Я уже давно отошел от практических дел.

– Долго ли восстановить. Да вам и не придется влезать в мелочи, всю черновую работу я беру на себя. За вами будут расчеты и кое-какие консультации.

– Значит, предлагаешь на пару?

– Вроде того, – смущается Гена и добавляет: – Деньги нужны. Два переезда равносильны одному пожару.

– Наслышан о твоих мытарствах. Изрядно нервишки помотала?

– Не спрашивайте, вспоминать тошно.

Олег Васильевич закуривает, листает перекидной календарь, делает в нем какую-то запись.

– В принципе я согласен. А какие сроки?

– Начнем в ближайшие дни, а там как работа пойдет, все в наших руках. Насчет оплаты не беспокойтесь, кроме общего наряда я и рацуху оформлю – реконструкция все-таки с экономическим эффектом, и приличным.

– С эффектом оформить проще, только жадничать не стоит.

– Значит, договорились, на днях я позвоню. – Гена уже держится за дверную ручку, но вспоминает, что перед ним в кабинете был Новоселов, и спрашивает: – Это случайно не котлонадзоровец у вас был?

– Да, Новоселов.

– Познакомьте как-нибудь при случае, нужный человек.

– Надо было подойти, я бы представил.

– Не решился. Но не последний день живем. В общем, я побежал.

Все складывается по-задуманному. Совместная работа уберет лишние перегородки между ними, а там уже найдется удобный момент и подберутся подходящие слова, чтобы переговорить о возвращении на приличное место.

Но замесец оказался крутоват. С шабашкой он немного поспешил, погорячился, разумнее было бы с недельку повременить. Теперь вынужден разрываться на части, мотаться и к механику, и в бухгалтерию, и к снабженцам, у которых вечно ничего нет, пока не прорвешься на склад и сам не отыщешь. В этой суете заботы о квартире не то чтобы забылись, но несколько приутихли. И вдруг, пробегая в очередной раз через проходную, Гена замечает на месте Меркулова другого старика. По инерции он торопится дальше, но уже прикидывает график выходов сторожей – и по его расчетам, дежурить должен Меркулов. Гена возвращается и спрашивает, чем вызвана перестановка. Сменщик говорит, что Меркулов заболел. В болезни пенсионера нет ничего неожиданного, Гена идет в свою каптерку, готовит сводку о расходе топлива и даже насчитывает себе экономию, но червячок недоброго предчувствия уже проснулся и не дает покоя.

Вечером Гена едет к Меркулову.

– Разболелся вот, – говорит старик и почему-то прячет взгляд.

Гена видит, как трясутся руки у Меркулова, и пробует приободрить его.

– Весной такое случается, погода коварная.

– Да, весна. – И голос какой-то трясущийся.

– Я уже документы подготовил и денег раздобыл.

– Зачем мне деньги, что я, их в гроб с собой положу?

– Гоните вы эти мрачные мысли. Скоро листья на деревьях распустятся, травка зазеленеет. Переедете, там парк рядом, и воздух на берегу почище.

– Не знаю, надо еще с детьми посоветоваться.

– Вы когда от них письма последний раз получали?

– Давно.

– Вот видите, и еще год будете ждать, ходить к плохим врачам и задыхаться на лестнице.

– Надо посоветоваться. И еще не знаю, как ваша соседка отнесется к моему переезду. Вы нас так и не познакомили.

– Да спокойнейшая женщина, ангел. Дача у нее в деревне.

Гена вспоминает о теще Орехова, прикидывает, не сказать ли про одинокую старушку, скучающую на даче, но замечает, что лицо Меркулова ожесточилось, старик весь собрался, словно и хворь с него слетела.

– «Ангел», говорите! Видел я этого ангела. Зашел вечером к вам, да не застал, зато с соседушкой познакомился. Так что извините, но меняться я не буду. Ни за какие деньги.

– Она просто не в духе была, – оправдывается Гена, но голос его не очень убедителен.