Она постучала костями по стопу и бросила взгляд на планшет.

— Итак?

— Это ваша личная инициатива? — спросила я.

Пресс-секретарь подняла голову:

— Простите?

— Это ваша личная инициатива — уточнить, что мне отвечать по поводу наших отношений с ферном Ландерстергом? — терпеливо переспросила я.

Уголок ее губ дернулся.

— С чего такой вывод?

— С того, что когда мы говорили с ферном Ландерстергом, речь шла исключительно о нашей позиции в отношении драконенка.

— Вы же понимаете, что эта ситуация провоцирует много лишних вопросов? — Она посмотрела на меня, прищурившись. — И от того, как вы на них ответите, зависит ваша репутация? А следовательно, репутация ферна Ландерстерга?

Мне захотелось кинуть в нее подставкой под планшет и перо, на которой красовался глобус. Можно просто глобусом, он маленький.

— Я не сделала ровным счетом ничего, чтобы испортить репутацию ферна Ландерстерга.

— Ваши показательные выступления на катке не считаются?

Что я там говорила про глобус? Лучше сразу подставкой, планшетом, пером и глобусом.

— А вот это, — сказала я, — совершенно не касается вас, ферна Хайу. Эту ситуацию мы обсудили с ферном Ландерстергом в личном порядке.

Я сделала упор на слово личном.

— Поэтому если не возражаете, давайте вернемся к вопросу драконенка и моего проживания в загородной резиденции ферна Ландерстерга. Как вы правильно упомянули, в сопровождении моих близких.

Пресс-секретаря слегка перекосило. Не исключаю, что у нее просто зачесалось в носу, на лицом она владела отлично, поэтому мы продолжили практически сразу. Первое интервью должно было состояться завтра, на нем нам предстояло позировать с драконенком. Основной упор в нем делался на то, что мы спокойно сосуществуем вместе, и что он не представляет для меня никакой угрозы. Список вопросов пока утверждался, но главным была именно моя безопасность и спасение звереныша, оставшегося без матери.

Второе должно было состояться уже после экзамена, и было пока под вопросом. На нем предполагалось осветить тему прецедента, когда драконенок признал матерью (или вроде того — последнее она сухо прохрустела словами) человека, то есть самую обычную женщину. Этот феномен заинтересовал многих, но дело было не только в этом. Предполагалось разобрать возможность самого существования людей рядом с драконами.

Зато теперь становилось понятно, почему второе интервью было под вопросом — слишком провокационное и слишком не для Ландерстерга. Насколько я поняла, его позиция по поводу щитов была крепче многовековых скал.

Обсудив все детали и сообщив, что уточненный список вопросов мне скинут ближе к вечеру, а перед интервью со мной проговорят ответ на каждый, ферна Хайу покинула кабинет.

Я же еще несколько минут посидела, глядя на глобус, а потом последовала за ней. Провожать мне ее не хотелось, и пусть это было десять раз невежливо, я свой лимит вежливости на сегодня уже исчерпала. Равно как исчерпала желание думать о том, что вопросы и все, что она мне сказала, можно было бы обсудить лично и наедине.

Но мы же Дракон номер один, зачем заморачиваться такой ерундой.

Лучше прислать очередную длинноногую брюнетку, у которой при виде меня начинается зубовный скрежет.

Какая мне разница!

— Лаура, мы готовы, — сообщила Ингрид, когда я вышла в холл. — Ты почему не вышла проводить ферну Хайу?

— Она очень спешила, — я кивнула. — Сейчас поднимусь за Гринни, и можем лететь.

Гринни запрыгнула мне на руки, стоило мне опуститься рядом с ней на корточки. Заурчала, тихонечко, напоминая мне о том, кто ждал в загородной резиденции.

— Познакомлю тебя кое с кем, — пообещала я.

— Вирр?

— Все, пойдем. И не вертись, а то посажу на поводок.

Вертеться Гринни не перестала, но поводок во флайсе точно будет лишний. По-хорошему, стоило бы посадить ее в переноску, но я решила, что совсем крахе спокойнее будет у меня на руках.

Крохе может и было.

— Лаура, почему без переноски?! — возмутилась Ингрид, когда мы спустились.

— Она совсем маленькая. Ей будет страшно лететь на такой высоте в пластиковой коробке.

— Как-то же она сюда долетела!

— Тогда у нее не было меня.

— Ну, ну, девочки, — улыбнулся отец а потом обнял сначала меня, потом Ингрид. — Не ссорьтесь по пустякам. На выходных я вас обязательно навещу.

— Я, между прочим, и так терплю неимоверные неудобства! — воскликнула Ингрид. — Уехать из города, когда у меня столько дел! Еще не решен вопрос с нарядами…

— Мама, ну хватит! — не выдержала уже Сильви, которой явно не терпелось пуститься в путь. — Пойдем скорее, нас Хестор ждет!

В итоге мы всей компанией все-таки выгрузились на парковку. Ингрид, разумеется, заняла место рядом с Хестором, прижимая к носу сипроновый платочек, чтобы у нее не обострилась аллергия. Все заявления водителя о том, что воздух в этом флайсе проходит пятиуровневую систему очистки, ее не убедили.

Что касается нас с Сильви и Гринни, мы устроились на заднем сиденье.

Я смотрела на удаляющуюся фигуру отца, который стоял на парковке, и думала о том, как стремительно меняется моя жизнь.

И еще немножечко о том, что Ландерстерг так ничего мне и не написал.

— О-o-о-о, какая красота! — выдыхает Сильви, когда мы оказываемся в холле загородной резиденции.

Вчера я была настолько уставшая, что почти ничего не замечала. А может быть, вчера было просто нечего замечать? Сегодня холл не выглядит так, будто это место использовали как музей: неяркий свет вмонтированных в стену бра втекает в золотые нити, подчеркивающие грани напольной плитки. На стенах — картины, одна из них — Бельвенхартская пустошь, славящаяся своими красотами. Или, точнее, тем, что она в общем-то давно не пустошь.

Все дело в расположении города — он находится на возвышении, поэтому щиты там изначально растекались значительно дальше, чем в остальных городах. Но дело даже не столько в щитах, из-за этого расположения даже до изобретения современной защиты границы города максимально отодвигали за горы, поскольку для драконов возвышенность всегда представляет интерес.

В итоге окрестности Бельвенхарта — это роскошь хвойных лесов в долине и на склонах первого и единственного в мире горнолыжного курорта, куда все мечтают попасть. Вот только попасть туда можно, бронируя места за пару лет. И стоят эти места столько…

— Ферна Хэдфенгер. Ферна Хэдфенгер. Ферна Хэдфенгер.

Мужчине в униформе дворецкого приходится несколько раз повторить это, чтобы я отлипла от созерцания красоты, которую художник передал настолько, что я почти оказалась на склоне, летела вместе с лыжником по трассе, оставляя за спиной огни туристических домиков.