После небольшой паузы спросила:

— Может, пепси? Муж добавляет его в коньяк, говорит, что очень похоже на виски с колой. Виски стоит дорого.

Дети оделись в прихожей и вышли из квартиры, захлопнув дверь.

Татьяна вернулась с наполненным стаканом и поставила на стол перед Павлом. Он пригубил шипящий напиток.

Газы ударили в нос и, чтобы не закашляться, Павел резко выдохнул.

— Как ты? — спросил он, не зная сам, что подразумевает под этим вопросом.

Татьяна пожала плечами и снова посмотрела в окно. Будто там был ответ. Казалось, что для нее существует только это светленькое пространство в стене между штор, где она, как солнечная батарейка, черпает энергию, а может, заглядывает туда, скрываясь от существующей реальности.

— А ты? — спросила она, посмотрев на него в упор.

Неожиданно Павел осознал, что они за все время встречи еще не встретились взглядами. Словно он боится затмить образ той далекой девочки, не дающей ему покоя. И эта мысль показалась чудовищно стыдной и даже безобразной, потому что подсознательно он совершенно не хочет ничего в этой чужой ему женщине почувствовать, найти для себя, для своей души. Он униженно отвел взгляд в сторону, увидев, как в картонной коробке неприятно пучатся пятнистые тела щенков.

— Нормально, — ответил он и, протянув руку, снова взял стакан.

Отхлебнул напиток. Немного успокоился. Хотел что-то сказать о себе, но не знал, с чего начать. В голове кружилась служба в милиции, а об этом он говорить не хотел. Немного посидев в тишине, Павел приподнялся.

— Так я пойду? — тихо спросил он и посмотрел на Татьяну. — Еще дел много. Может, как-нибудь зайду.

Она, не отрываясь, смотрела в окно и не шевельнулась, когда он встал и направился к выходу. Сняв с крючка куртку, Павел выскользнул за порог. Ему захотелось представить, что это совершенно не тот дом, куда он стремился, и не было женщины с большими ягодицами, за которой он вошел в квартиру на втором этаже. Не было стреляющего газом напитка и детишек. Но пятнистое подвижное месиво из голых щенячьих тел, до которых было неприятно касаться, не давало отвлечься, перебралось внутрь его души, подкатило к горлу ощущением тошноты и муторности.

Вернувшись домой, он взял Клепу на руки и долго не отпускал, чувствуя родное тепло, слушая благодарное фырчанье.

Очередная зима оказалась слякотной и дождливой. Снова не подарила ребятишкам возможности покататься на коньках или слепить снежную бабу. Было совершенно непонятно, куда делись былые морозы и вьюги. Ученые продолжали упорно доказывать наступление потепления климата.

А затем пришло лето, и Павел опять в парке гонял мяч с Клепой. Снова вырывал его из пасти и бросал подальше в траву. Потом они бежали наперегонки, толкали мяч, и тот летел дальше. Казалось, не будет этому конца.

Андрей Кондратьев, новый напарник Павла, пригласил его к себе на дачу в Лужский район, и он без колебаний принял предложение, взяв с собой Клепу. Светлана, жена Андрея, накрыла стол прямо на улице и все могли наслаждаться реальным пейзажем Левитана: голубое небо, река вдали, колышущаяся на ветру полевая трава.

Клепа тоже радовался природе. Бегал вкруг, что-то грыз, метил все подряд и бежал дальше, познавая неизвестное. Пытался ловить пастью комаров и пчел, но после полученного несильного укуса прекратил это занятие и переключился на сверчков. Участок Андрея огорожен не был, так что можно было даже погонять соседских кошек.

Поедая шашлык на открытом воздухе, Павел услышал блеяние овец и с восторгом обратил на это внимание друзей.

— Да мы к этому привыкли, — отозвалась Светлана и указала рукой на поле, — это стадо старосты, нашего соседа, вон оно, у реки!

Все посмотрели и действительно увидели метрах в ста пасущихся овец.

Весна была дождливая, и трава активно росла вверх. Изменчивая, как водная поверхность, она переливалась на солнце ярким ковром, упираясь, словно в берег, в стену далекого соснового перелеска. Белые спины овец походили на гребешки волн, которые неожиданно беззвучно возникали, а затем пропадали среди слегка волнующейся глади.

— Красота! — сказал Павел, потягиваясь. — Что еще нужно человеку для отдыха? Только природа!

— Ты смотри, — откликнулся Андрей, — староста черного барашка себе прикупил! А все плачется, что денег нет. Я видел, как он своих баранов продает кавказцам, которые потом по полю за ними бегают. Видать, решил разбавить свое стадо новой кровью.

Все посмотрели на поле и увидели, как среди стада бегал черный барашек. Немного меньшего роста, чем взрослые, но энергии ему было не занимать. Он старался попасть в самый центр скопления, но, видимо, белые овцы не очень-то его желали видеть в своем коллективе и все время от него шарахались. Наверное, его назойливость надоела вожаку и он, громко заблеяв, разбежался и боднул в лоб черного. Тот от неожиданности присел на задние лапы. Но, очухавшись, тоже решил ударить обидчика, но почему-то не лбом, а своей тупой мордой.

— Какой-то странный баран! — сказал Андрей. — Все лбами сшибаются, а этот мордой вперед лезет и все молчит. Остальные блеют, а он втихаря, хоть бы какой звук выдал! Сразу видно, не наш баран, не отечественный — все исподтишка!

— И уши у него какие-то большие слишком, — добавила Светлана.

В этот момент вожак и черный баран снова разбежались и столкнулись головами.

— Самцы выясняют между собой отношения по сексуальному вопросу, — назидательно сказал Андрей, — давайте еще выпьем за мужчин!

— Ну, по поводу секса, тебе видней, — усмехнулась Светлана и подняла свой фужер, — за кобелей так за кобелей!

— А где наш-то кобель? — спросил Павел, оглядываясь. Он заметил, что рядом нет его пса.

— Клепу никто не видел?

Чувство беспокойства заставило его внимательней посмотреть вокруг, в том числе и на поле. От своей догадки он обомлел, не сразу в нее поверив.

— Это же Клепа! — воскликнул Павел через мгновенье.

В очередной раз, разбежавшись, противники столкнулись и отскочили друг от друга, как бильярдные шары. Павел увидел, что пес долбит противника своей тупой пастью.

— Клепа, ко мне! — со всей силы закричал он. — Ты что там творишь! Овец решил осеменить? Тупой пес, они тебе все зубы выбьют своими толоконными лбами!

Клепа, услышав крик хозяина, опрометью бросился к столу, словно только ждал, что его позовут и это послужит оправданием перед соперником. Он, видимо, и сам был не рад, что ввязался в поединок. Но покинуть поле боя гордость не позволяла.

Слава богу, все оказалось целым. Более того, с этого момента началась дружба Клепы со стадом. Познакомившись с вожаком, он мог беспрепятственно играть с овцами и даже ягнятами. Бегал с ними по полю, кувыркался. Поскольку он совершенно не лаял, животные приняли его за своего.