И все же в душе заворочался червячок сомнения. Почему рогач промолчал? Нетрудно догадаться, что мы бы хотели об этом знать.

– Спасибо, – кивнула я и поднялась вслед за Селестой. – Я непременно поговорю с ним.

Когда мы вернулись в зал, я увидела порядком озадаченного Сёму. Напротив него сидел филин, энергично жестикулирующий крыльями:

– Ты должен обращать внимание на каждую мелочь, понимаешь? Любую странную деталь, выбивающуюся из привычной картины мира.

Заметив нас, филин ухнул и взлетел на плечо Селесты.

– Ты что-нибудь понял? – украдкой спросила я у Сёмы.

– Что надо обращать внимание на каждую мелочь.

– И это помогло?

– Нет, – с досадой вздохнул Сёма.

Ведьма забрала прислоненную к стене метлу и остановилась в дверях.

– Насчет кофе и этой вашей франзиши. Сейчас вам не до того, мне ли не знать, но имейте в виду, что я жду подробности.

– Конечно, – важно пообещал Сёма.

Как только за ведьмой захлопнулась дверь, котяра повернулся ко мне и вытаращил глаза:

– Саша, ты же понимаешь, что нам нужно заняться франшизой как можно скорее? Пока кто-нибудь другой не догадался метнуться в наш мир и притащить в Кафару кофемашину! Кстати, это идея! Как думаешь, можно как-нибудь запитать ее на магию?

От избытка чувств Сёма принялся расхаживать по залу, ни на секунду не замолкая. Оказывается, все это время рядом со мной жил такой генератор идей, а я перебивалась случайными заработками. Сёма продолжал говорить, и на моих губах расползлась улыбка: после первого вечера в таверне мы ни разу не обсуждали дом, но теперь я ясно видела, что Сёме нравится в Кафаре. После всего, что случилось, он не захочет возвращаться к обычной жизни домашнего кота. А значит, нам нужно отстоять таверну!

И начнем мы, пожалуй, с беседы с Альдериосом.

– Сёма, ты не видел Шандора и Этьена?

– Они оба наверху, – мгновенно переключился котяра и тут же хитро прищурился. – Ты что, решила выбрать прямо сейчас? Скажи еще, что вручишь одному из них розу!

Я не сразу распознала отсылку на очередное шоу. Надо записать Сёму в местную библиотеку. Пускай читает романы, а не сует нос в мою личную жизнь!

– Нет, это важно. И касается преступлений.

Сёма сбегал за Шандором и Этьеном, и они спустились на первый этаж, настороженно поглядывая друг на друга. Я вкратце пересказала им всё, о чем мне сообщила Селеста, и вампир нахмурился.

– Согласен, нам надо побеседовать с Альдериосом. Я ведь подошел к каждому постояльцу и настоятельно просил рассказать обо всем, что может быть полезно!

– Селеста сказала, что видела его с воздуха – он гуляет где-то поблизости. Мы можем дождаться его…

Этьен бросил взгляд в окно и многообещающе улыбнулся:

– А вот и Альдериос. Предлагаю перехватить его на улице – этот разговор не для чужих ушей.

Нам с Сёмой ничего не оставалось, кроме как последовать за мужчинами. Немного подумав, я набросила на плечи ветровку, что лежала под стойкой как раз для таких случаев, и взяла кота на руки. Лето постепенно сдавало позиции, и вечера стали прохладными.

Завидевший нашу процессию Альдериос озадаченно остановился и ударил хвостом по крупу. На его рога нанизались листья и кора, как будто он бодал дерево. Этьен щелкнул пальцами, и с его ладоней сорвался магический шар. Он поднялся в воздух и, зависнув над нашими головами, загорелся ровным желтым светом.

Альдериос напрягся, на его лице отобразилось беспокойство. Я вышла вперед, пока хмурый Шандор и прищурившийся Этьен не напугали рогача еще сильнее. Если он даст деру, то мы его не найдем! На лес уже опустились сумерки, а почти полная луна надежно спряталась за облаками.

– Добрый вечер, Альдериос, – кашлянула я. – Вы не против, если мы зададим вам пару вопросов? Это очень важно.

– Конечно, – отозвался рогач.

Я замялась, не зная, как сформулировать претензии. Наверное, нужно действовать мягко… Шандор вдруг обогнул меня и вплотную подошел к рогачу. Казалось, то, что Альдериос возвышался над ним на целый метр, нисколько его не волновало.

– Почему ты не сказал, что жил в таверне в прошлом году? Как раз в то время, когда начались преступления!

Слова Шандора застали рогача врасплох: он выпучил глаза, а из его груди даже вырвалось ржание. Воровато осмотревшись, он наконец сказал:

– Не думал, что это так уж важно.

– Любая деталь важна, – вмешался Этьен. – Вы можете рассказать нам обо всем сейчас? Это действительно необходимо.

Рогач поморщился, но послушно кивнул.

– Конечно, – пробасил он. – В прошлом году я приезжал в Глоуридж по делам гильдии. Обычная рутина, можете проверить. Прожил всего неделю, а когда началась эта заварушка, ведьма Селеста закрыла таверну, и мне пришлось вернуться домой.

– В этот раз в Глоуридж вас тоже привели дела гильдии? – невозмутимо поинтересовался Этьен. Я не сомневалась, что он проверит каждое слово рогача.

– Нет, – помотал головой Альдериос. – Я приехал ради Дебатов. У нас отобрали самое плодородное пастбище во всей Кафаре. Без него наша популяция сократится как минимум вдвое уже в следующие десять лет. Если взрослые рогачи могут питаться человеческой едой, то молодняку необходимо пастись.

– Вы бывали в прошлом году в деревне, в которой произошло убийство?

– Нет, – быстро покачал головой Альдериос.

Слишком быстро. Глаза Этьена блеснули, и он вкрадчиво уточнил:

– А в этом году?

– Тоже нет.

Сёма вдруг оглушительно чихнул и принялся чесать нос. Настолько настойчиво, что я всерьез за него испугалась. Чтобы не мешать допросу, замаскированному под беседу, я отошла на несколько шагов от мужчин и обеспокоенно спросила:

– Сёма, что с тобой?

Кот уткнулся мордой в мою подмышку и сдавленно всхлипнул.

– Ты тоже чувствуешь эту ужасную вонь?! Тут просто нечем дышать!

Я принюхалась, но ничего не почувствовала, напротив, пахло весьма приятно: умытым дождем лесом и летним вечером.

– О чем ты?

Сёма на секунду высунулся наружу и пробурчал:

– Жареным луком тянет. Не просто тянет, а смердит!

Я озадаченно осмотрелась – мы стояли на улице, достаточно далеко от таверны, чтобы запах можно было списать на кухню.

– Сёма! – я вытряхнула кота из подмышки. – А может, это и есть та самая странная деталь, о которой говорил фамильяр Селесты? Твои способности проявились прямо сейчас!

– И правда, – оживился Сёма и тут же сник. – Но каким образом? Я терпеть не могу лук, так как родился в коробке из-под овощей. Я насквозь пропитался этим запахом и был даже рад, что меня выбросили на улицу. Но что это значит?