– Да, ваша честь… мистер де Суза… Себастиан… сэр. – Я никогда раньше не называла его сэром, да что со мной такое?!

– Ты умело справилась с мистером Уинтером, была терпелива и отзывчива. У некоторых барристеров уходят годы, чтобы выработать в себе эти качества. Молодец. Я передам свои наблюдения остальным членам конторы.

Даже не знаю что сказать. Спокойно, Аманда. Не ляпни что-нибудь глупое.

– Э-э, большое спасибо! Это очень много для меня значит. Класс. Спасибо огромное.

Хватит уже благодарить его.

Де Суза улыбается – он искренне рад, что осчастливил меня похвалой.

– У тебя большой потенциал, Аманда. Верь в себя.

– Спасибо. Так и сделаю.

– Уверен, Ричард будет гордиться, услышав мой отзыв.

Какой приятный и одновременно горький момент. Глава конторы вызывает меня, чтобы лично похвалить, однако он не в курсе, что двое других адвокатов планируют разрушить мою карьеру. На глаза наворачиваются слезы, и я понимаю – надо поскорее уходить. Не хватало еще расплакаться перед судьей, который к тому же мой начальник.

– Хорошо, что ты в нашей конторе, Аманда. А теперь иди домой и выпей бокал – или даже бутылку – вина. Ты заслужила!

Мики ждет снаружи и ведет меня обратно по лабиринтам коридоров. Я делаю несколько глубоких вдохов, и мне, к счастью, удается сдержать слезы.

Домой приезжаю в 17.45. Прохожу через гостиную прямиком на кухню, открываю холодильник и достаю ледяное шардоне с завинчивающейся крышкой. Пью прямо из бутылки – такой уж сегодня день.

Вчера я осознала, что прошел год с тех пор, как я попала на собеседование в «Афину». По дороге на работу я останавливаюсь на мосту Тайн, чтобы обдумать все случившееся за последние двенадцать месяцев.

Облокотившись на холодные перила, я смотрю на воду сквозь солнечные очки. Лучи отражаются от зеркальной крыши концертного зала, уличный музыкант где-то играет песню Джонни Кэша «Парень по имени Сью».

Какой же наивной идеалисткой я была год назад.

Неужели думала, что смогу сохранить все в секрете?

Из уверенной и общительной женщины я превратилась в истеричного интроверта. Марти наслаждается своей новой ролью мучителя. При встрече он либо ухмыляется, либо шепчет: «Доброе утро… Слейдер». Я уничтожена. От меня больше ничего не осталось.

* * *

Утром в кабинете секретарей творится настоящий ад, потому что Бомонт ЛеДелл забыл свое облачение и настоятельно просит кого-нибудь принести ему мантию и парик. К сожалению, все барристеры уже ушли, так что досталось бедной Эмме – на месте только она. Ей пришлось бежать по палящему июньскому солнцу, а тем временем целых пятнадцать минут некому было отвечать на звонки.

Когда я вхожу, все телефоны звонят одновременно, будто в безумной сцене из фильма. Я смотрю в окно – Эмма со всех ног мчится обратно. Догадавшись, что́ произошло, я решаю помочь и отвечаю на один из звонков, пока остальные в конторе не проведали о ЧП. К несчастью, именно в этот момент появляется Долус, желающий узнать, почему никто не берет трубку. Я сочиняю, якобы Эмма отошла в туалет, однако тут вбегает она сама, вся потная, и сдает меня, легко признавшись, где была на самом деле.

Вот уж спасибо.

Следует не очень приятная сцена: Долус проявляет всю свою строгость и кричит на Эмму. Какой же он тиран. Бедняжка лишь кивает в ответ, на глаза у нее наворачиваются слезы, а я просто стою и смотрю, ожидая своей очереди. Долус поворачивается ко мне. Интересно, с чего он взял, что ему идут зачесанные назад волосы?

– Мисс Бентли, в ваши обязанности не входит работа с телефонными звонками. Однако вы солгали, прикрывая коллегу, а это уже серьезно.

Я ничего не отвечаю. Молча смотрю на него.

– Ну и? Ничего не скажете в свое оправдание? – властным тоном требует Долус.

После небольшой паузы я говорю:

– Мой наставник научил меня не объясняться, если я считаю, что поступила правильно. Таков мой ответ.

Долус в ярости. Эмма смотрит на меня со смесью восхищения и ужаса. «Тебе конец», – читается в ее взгляде.

– Вот как? – ухмыляется Долус. – Посмотрим, согласится ли с ним мистер де Суза. Идите!

Я выхожу в коридор, словно провинившаяся школьница. Впрочем, терять мне уже нечего – стычку с Долусом можно считать «приятным» дополнением ко всему остальному.

* * *

Ровно через двадцать три минуты после скандала в секретарской меня вызывает Скайлар. Я сажусь в кресло и жду неизбежной взбучки.

– Долус заходил, все рассказал. Ничего страшного. По-моему, ты хотела сделать как лучше. О де Сузе не переживай, ему до таких вещей нет дела.

– О, э-э, спасибо! – отвечаю я, изумляясь. – Отлично!

– Не стоит так удивляться, Аманда. Будь уверена в своем решении поступать правильно. Знаешь, работа барристера – не только заключительные речи и перекрестные допросы. Это еще и нравственность, и хорошая моральная репутация. Нельзя сомневаться в себе, если знаешь, что принимаешь правильное решение…

С тех пор как злодейский дуэт Кларинды и Марти стал меня шантажировать, я искала возможность обсудить все со Скайларом, только никак не могла выбрать подходящее время. Еще меня пугает его вероятная реакция. Понимаю, что лучше самой ему все рассказать, однако сомневаюсь, что сумею даже рот раскрыть. Когда что-то мучает тебя так долго, начинаешь бояться навлечь на себя беду, лишь заговорив об этом. Глупости, и все же думаешь: «Вот бы кто-нибудь сделал это за меня».

Аманда-трусишка. Да, я такая.

Нельзя же просто взять и сказать: «Желаете чашечку чая? Кстати, когда я вернусь, то поведаю вам мрачный секрет, который хранила от всех в конторе последние десять месяцев». Нет, нужно как-то вставить это к месту.

Ну а раз мы болтаем о барристерах и их практике, сейчас, пожалуй, самое время.

– Получается, э-э, адвокату важно быть честным и этичным. Даже не с профессиональной точки зрения, а как человеку. Надо иметь нравственные принципы… – бормочу я, и в моем голосе сразу слышатся виноватые нотки.

Скайлар отрывается от бумаг и смотрит на меня с подозрением.

– Конечно. Без высокой морали не обойтись.

– А как же, например, барристеры, у которых есть судимость или там криминальное прошлое? Такое позволяется? – спрашиваю я как ни в чем не бывало.

Скайлар откидывается на спинку кресла, кладет руки на подлокотники и фирменным движением складывает ладони в домик под подбородком. Пристально посмотрев на меня пару секунд сквозь огромные очки, он говорит:

– Зависит от того, скрывает барристер эту информацию или нет. Ученик должен сообщить о чем-либо подобном Совету адвокатов и своей конторе перед стажировкой. В противном случае его может ожидать исключение из конторы или лишение звания адвоката. А, возможно, и то, и другое вместе.