И они миновали деревню. Подъезжая к крайним домам, пристав снова зашептал на ухо своему спутнику:

«Тут живет одна старуха – она скорее удавится, чем расстанется хоть с одним пенни. Я из нее хочу немного деньжат выколотить, помогите мне. А иначе ей суда не миновать. Конечно, она ничего дурного и не сделала, но разве это важно? Главное – до ее кошелька добраться. Вам пока не везет, но я сейчас покажу, как такие дела делаются. Смотрите внимательно».

Они подошли к дому старой вдовы, и пристав принялся колотить в дверь.

«Выходи, старая карга! – орал он. – Или ты там с попом, или с монахом каким-нибудь резвишься? Эй ты, старая ведьма!»

«Кто там стучит? – Старуха отперла дверь и приоткрыла узенькую щелку. – Спаси нас Бог! Чего вам надобно, дорогой сэр?» – Она поняла, что это пристав.

«Я привез тебе повестку, – ответил он. – Под угрозой отлучения приказываю тебе завтра же явиться на суд архидьякона. Там ты ответишь на кое-какие обвинения, предъявленные тебе».

«Господь мне свидетель, – возразила вдова, – я ничего дурного отродясь не делала. К тому же давно хвораю и не могу далеко ходить или ездить. Я могу только ковылять да хромать, сэр, и скорее уж к вам на шею сяду, чем на лошадь. У меня страшно болит бок. Может, дадите мне свою повестку? Тогда пошлю вместо себя кого-нибудь другого на суд».

«Если заплатишь мне сейчас же, я подумаю. Вот что мы сделаем… Да! Двенадцати пенсов будет достаточно. Если дашь мне двенадцать пенсов – я сниму с тебя все обвинения. Мне-то самому мало что достанется. Это все отойдет моему хозяину и господину. Ради тебя на это пойду. Ну, давай же. Раскошеливайся. Где деньги?»

«Двенадцать пенсов! – возмутилась старуха. – Матерь Божия, Мария, спаси меня от разорения! Да чтоб мне на этом месте провалиться, нет у меня денег! Двенадцать пенсов? Да я столько денег за всю свою жизнь не видывала. Вы же меня насквозь видите, сэр. Пожалейте бедную больную старуху!»

«Нет уж! Если я тебя так отпущу, пусть меня дьявол заберет! Плати сейчас же, даже если с голоду потом помрешь!»

«Да перед Богом клянусь: нет у меня таких денег!»

«Сейчас же плати! Иначе конфискую у тебя новенькую сковородку. Я вижу – вон она лежит в углу. Разве не помнишь – ты мне осталась должна с тех пор, как обманула мужа? Я тогда сам за тебя штраф заплатил архидьякону».

«Что за враки! Богом клянусь, меня никогда не вызывали в суд – ни как жену, ни как вдовицу. Я всегда была честной женщиной. – Старуха повалилась на колени, будто для молитвы. – Пусть тебя заберет черный дьявол из ада – и мою сковородку в придачу, если пожелает!»

Когда черт услышал это проклятье, он вежливо обратился к старухе:

«Матушка Мейбл, вы действительно этого хотите? Вы это всерьез или в шутку?»

«Конечно, всерьез, сэр. Если этот пристав не покается в своей лжи, то пускай его дьявол с собой заберет. И сковородку мою пускай прихватит».

«Ах ты, старая сука! – вскричал пристав. – Я ни в чем каяться перед тобой не собираюсь. Если бы я мог, то и платье бы твое забрал. Прямо со спины содрал бы!»

«Не сердитесь, дорогой брат, – сказал ему черт. – Теперь ваше тело и ее сковородка – мои по праву. Вы сегодня же вечером должны спуститься со мной в ад, и там я обучу вас всем нашим уловкам. Вы сделаетесь ученее любого богослова». – С этими словами дьявол схватил его и унес. Так душа и тело пристава оказались там, куда в конце концов должны отправиться все приставы. Да ниспошлет нам всем спасение Господь, сотворивший нас по Своему подобию. Да научит Он даже приставов, как стать добрыми людьми.

Я мог бы рассказать вам, господа и дамы, – а будь у меня время, и этому вот Приставу, – о том, что говорили Христос и апостолы о муках ада. Это проклятое место, преисподняя, исполнено такими муками и страданиями, которых мне не описать словами и за тысячу зим! Никто не в силах объять их разумом. Ни один язык не сможет рассказать о них. Да убережет нас Иисус Спаситель от этого страшного места, да защитит нас от козней Сатаны. Берегитесь, люди. Будьте бдительны. Помните старую поговорку: «Лев всегда таится в укрытии, готовясь убить и сожрать невинную жертву. Сохраняйте сердца свои в чистоте, чтобы не угодить в сети, расставленные дьяволом». Черт не сможет соблазнить вас, если вы будете сильны. Не забывайте об этом. А Христос пребудет вашим защитником и вашим рыцарем. Давайте же помолимся о том, чтобы все церковные приставы в нашей стране раскаялись в своих грехах, прежде чем черти утащат их в ад. Аминь.

Здесь заканчивается рассказ Кармелита

Пролог к рассказу Пристава

Пристав привстал в стременах и погрозил Кармелиту кулаком; он так разозлился, что весь трясся как осиновый лист. Он был зол как черт.

– Я только одного хочу, собратья паломники, – сказал он. – Раз уж вы выслушали этого лукавого Кармелита, который изрыгал тут сплошную ложь, то прошу вас – из уважения ко мне, выслушайте и мой рассказ. Вот Кармелит хвастается, что ему все известно про чертей. Еще бы! Ведь кармелиты с чертями – родня! Наверное, вы слыхали историю про то, как одному такому монаху было видение – будто он перенесся в ад. Его проводником по всем кругам и мукам ада был ангел, но монах не увидел там ни одного из своих собратьев. Других людей, которых терзали черти, было множество, а монахов-кармелитов не было.

Тогда он задумался и спросил ангела: «Скажите мне, сэр, неужели все до одного монахи так добродетельны, что ни один из них не осужден на муки ада?»

«Нет, напротив, – возразил ангел. – Их тут миллионы! – И дух отвел его к телу самого Сатаны. – Видишь хвост дьявола? – спросил он монаха. – Он широк, как парус большого корабля, правда? А теперь погляди, что под ним! Подними хвост, Сатана! Дай нам взглянуть на твой зад. Пускай Кармелит увидит, где прячутся все его собратья».

Сатана сделал, как ему было велено. А вскоре оттуда пчелиным роем вылетели монахи. Их пихали и подталкивали бесы поменьше; они носились повсюду, бегали взад-вперед по коридорам ада, а потом вдруг все дружно полетели обратно, в дьяволов зад. Потом Сатана прикрыл зад хвостом и сел как сидел.

Когда монах основательно познакомился со всеми мучениями и тайнами ада, душа его вернулась в тело. Милостью Божьей, он очнулся в собственной кровати, но был так напуган, что весь трясся и потел. Сатанинская задница никак не шла у него из головы. Ведь и ему в будущем предстояло туда угодить.

Да помилует Господь всех вас, господа и дамы, – всех, кроме проклятого Кармелита. А теперь я приступлю к рассказу.

Здесь начинает Пристав свой рассказ

Кажется, в Йоркшире, не помню точно, есть болотистая местность под названием Холдернесс. Или так городок называется? Не помню. Ну, да не важно, один странствующий монах наведывался в те края, проповедовал и клянчил деньги, чем обычно и занимаются люди его племени. Звали его Брат Джон. И вот однажды он произносил проповедь в одной из местных церквей. Он тянул старую песню: «Жертвуйте милостыню на мессы по усопшим. Жертвуйте милостыню на строительство новых нищенствующих обителей, к вящей славе Господа Всемогущего. Не давайте денег тем, кто только прикарманит или попусту растратит их. Не помогайте тем, кто и так уже, благодарение Богу, живет в роскоши, как попы и обычные монахи. Ваша милостыня, – говорил он, – может спасти души всех умерших, молодых и старых, от мук чистилища. Не страшно, если молитвы во время мессы читаются поспешно. Я не стану никого из священников бранить ветреником или распутником за то, что он читает только одну мессу в день. Нет, не стану. Несчастные души нужно как можно скорее избавить от мук. Им ведь тяжело сносить все эти крюки для терзания плоти и шипы. Какие предсмертные мучения они терпят! Их разрывают на куски, жгут и варят в кипятке. Можете ли вы представить себе такое? Так давайте же мне скорее денежки, ради спасения их душ».