намочила ноги и прибежала обратно ко мне. Сняла через голову платье и сказала, что не будет заходить далеко. На пляже так же отдыхали доктора, и они сказали, что присмотрят за ней. Я благодарно кивнул им.

Наплававшись в синем море, Ева насухо вытерлась полотенцем и легла на горячий песок. Рассказав мне о своих впечатлениях, она отдохнула и сказала, что поплавала бы немного еще. Я не сводил с нее взгляда, и немного размечтался о том, что это наше не последнее лето вместе.

Когда мы вернулись в лечебницу, Ева пошла в ванную смывать с себя морскую соль и песок. Она продолжала делиться со мной своими мыслями, рассказывая, как ей нравится здесь.

Я улыбнулся, слушая ее голос и плеск воды.

— Хозяин, спасибо Вам большое, что отвезли меня в это место. Благодаря Вам я побывала в таком замечательном путешествии.

Еве и правда здесь намного лучше, чем если бы она осталась в доме Тадеуша. Хорошо, что я не мог ей испортить настроение подобными мыслями.

Ева принесла и выложила передо мной на стол ракушки. Ее глаза горели, словно она показывала настоящее сокровище.

— Хозяин, я собрала эти ракушки для Вас. Смотрите, — Ева взялась за мою руку, вложила в нее большую ракушку, размером больше ее кулачка, и хотела поднести к моему уху. Мне не нужно было прилагать много усилий, чтобы моя рука осталась на месте. Ева посмотрела на меня озадаченно. — Что-то не так?

Я поднялся и отнес раковину на балкон. Затем предусмотрительно закрыл дверь.

— Хозяин! Что же Вы такое делаете?

Ева подошла к балкону и села у окна, внимательно рассматривая раковину.

— Я принесла что-то опасное? Вы боитесь моря?

Я не реагировал на ее попытки что-то вытянуть из меня. К этому моменту настало время ужина.

Когда мы вернулись в комнату, Ева сразу подошла к балкону и закричала.

— Хозяин, в ракушке кто-то есть!

Я подошел к ней и увидел, что рапан выбрался из раковины и немного изменил свое положение.

Ева отошла от окна и посмотрела на разложенные ракушки на столе.

— Теперь я все понимаю, Хозяин. Больше никаких ракушек.

Я подошел к столу и стал перебирать их. Отложил несколько, принес столовый нож и стал раскрывать их.

Ева сидела рядом и внимательно наблюдала за мной. В самой большой ракушке из всех была совсем крохотная жемчужина.

Мне бы хотелось, чтобы Ева узнала о том, что те самые рапаны, которого она отыскала на берегу после шторма, охотятся на моллюсков, что в своей раковине растят эти жемчужины. Но пусть она пока не знает, что в одном кармане принесла хищника и его добычу.

Я взял Еву за руку и переложил в ее ладонь жемчужину. Она улыбнулась от счастья.

— Хозяин, я и подумать не могла, что на обычном пляже можно отыскать настоящий жемчуг. Как это красиво. Спасибо Вам большое.

Ева долго не знала, куда ее деть, чтобы она не потерялась. Так и ходила несколько часов с жемчужиной в ладошке. Потом отыскала жестяную коробочку от леденцов и переложила ее туда.

Эту ночь она почему-то решила переночевать со мной, даже не побоялась хищного краба на балконе. Погасила свет, легла на одну подушку со мной и вскоре от усталости заснула.

Мы прогуливались вдоль пляжа и кромки воды. Ева остановилась и взяла меня за руку. Бросила в воду ракушку и закрыла глаза.

Когда она открыла их, то ответила на мой вопросительный взгляд.

— Я загадала желание, Хозяин. Но какое именно не скажу Вам, иначе оно не сбудется. Это… это вовсе не тайна, и я ничего не скрываю от Вас.

Я улыбнулся на ее смущение.

И подумал о том, что она даже не знает моего имени, и от этих мыслей ушел глубоко в себя.

Как-то раз Оссион поинтересовался, нет ли у меня трости.

На следующий день я принес ее ему. Оссион подержал ее в руке и о чем-то задумался. Он попросил ее у меня на некоторое время. Я не возражал.

Через неделю он протянул мне мою трость без рукояти. Я безучастно смотрел в полое вырезанное пространство.

— Надеюсь, ты не расстроен. Я закажу для тебя новую трость, если ты откажешься.

Я покачал головой. Неважно. Похоже, даже лишившись рук, мне по жизни кровью выведено продолжать сеять смерть.

Оссион вызвал меня на поединок чести. Едва я пришел на обычную тренировку, переступив порог, как он бросил к моим ногам перчатку.

Я поднял ее и взглянул на Оссиона.

— Ты готов?

Я не знал, готов ли я. Выучив все, что бы я только смог повторить, внутри себя я ощущал что-то остаточное от нерешительности. И зачем мне только владеть оружием настолько искусно.

Скинул со своих плеч рубашку и надел белый костюм. Опустил на лицо маску. Сердце в груди непривычно часто забилось. Оссион отправил Еву посмотреть спектакль, поэтому можно было бы не сдерживаться и сразиться в полную силу.

Я зажмурился, едва лезвие прошлось по моему боку. Из тонкой царапины проступила кровь, запятнав белоснежный костюм.

Оссион и правда не пожалел меня. Я ответил ему, но он смог отразить удар.

— Если хотя бы оцарапаешь меня — ты победишь.

Это казалось невозможным. Он прекрасно читал каждое мое движение. Кроме того, что он превосходил меня во всем, именно Оссион обучал меня своей технике.

Мы бились несколько часов. Я все еще не знал, зачем делаю это с собой. Ради чего готов пожертвовать всем. Я не жалел ни сил, ни протезов. Лезвие раз за разом протыкалось сквозь мои руки, спасая мне жизнь и уберегая от гораздо более глубоких ран.

Оссион снял маску и отбросил ее в сторону. Теперь я видел своего противника и понимал, что он мой товарищ. Стало только тяжелее держать меч.

К концу нашей дуэли моя левая рука перестала функционировать. И словно кукольная конечность тяжелым грузом висела и только мешалась.

Парируя очередной тяжелый удар Оссиона, я принял его на свою руку, а мечом рассек воздух перед ним.

Оссион отскочил в сторону. С его головы слетела разрезанная повязка.

Я с трудом продолжал стоять на ногах. Оссион убрал клинок в ножны.

— Ты держался достойно. Я засчитываю тебе эту победу.

Взглянул на свою руку. Еще бы немного, и все это было бы напрасным.

Когда я собрался уходить, Оссион протянул мне обещанный клинок и попросил задержаться и поговорить с ним. Я убрал меч в прорезанное отверстие внутрь трости.

Мы направились вверх вдоль горной дороги.

— Весьма благодарен,