Аникин хотел было возразить по поводу черепков, но промолчал. В конце концов, может быть, пехотинец и прав. Может быть, «бог войны» обрушит на головы защитников Рейхстага огненный вал такой силы, что сотрет этот скелет упыря с лица Королевской площади. Хотя то, что Андрей успел увидеть своими глазами, говорило совсем о другом.

Трухлявость изъеденного снарядами Рейхстага и смешное расстояние – всего 350 метров, оставшиеся, чтобы дойти до оплота тысячелетнего рейха, – обманчивы. Еще много пота, крови и человеческих жизней придется положить, чтобы сокрушить эту проклятую громадину.

Еще через час к Аникину добирается посыльный из штаба штрафной роты. Он уточняет диспозицию. Первый взвод готовится к наступлению на Рейхстаг. Наступает в составе сил, приданных стрелковому батальону, после общего сигнала к атаке.

У немцев, видимо, свое, совершенно отличное от советского командования, видение ситуации, складывающейся на Кениг-плац. Едва туман рассеивается, фашисты снова бросаются в контратаку, проверяя на прочность занявшую позиции пехоту. Эйфория, ненадолго воцарившаяся в изрешеченных пулями комнатах «дома Гиммлера», быстро улетучивается вместе с привычно заполнившим помещения пороховым дымом и запахом гари.

Вот уже и у лейтенанта Антонова при виде снова и снова возникающих, словно из-под земли, шеренг эсэсовцев поостыл шапкозакидательский победный пыл.

– Черт, оттуда они берутся?! – кричит он, утирая пот. – Вылупляются, что ли?!

Лейтенант весь взмок, за две минуты набегавшись от взвода к взводу в попытках организовать единую систему оборонительного огня.

Здесь Аникин высказывает свое предположение, которое созрело после вылазки. Возле бронеколпака он заметил откинутый массивный металлический люк. Возможно, он ведет в подземелье. Еще от майора Шибановского старший лейтенант слышал о данных разведки, согласно которым под площадью расположена сложная разветвленная система подземных коммуникаций. Гитлеровцы, выстраивая свою систему обороны, обязательно будут использовать подземные ходы, которые, может быть, связывают даже такие здания, как «дом Гиммлера» и Рейхстаг.

Со стороны «Тиргартена» и заслоненных Рейхстагом Бранденбургских ворот выкатывает очередная группа «фердинандов». Они начинают обстреливать цели на правом фланге Кроль-оперы, потом переносят огонь на здание МВД. Теперь они бьют всласть по всем этажам, от цоколя до крыши. Значит, знают наверняка, что здание полностью взято под контроль советскими войсками. Пехотинцы и штрафники несколько минут вынуждены пережидать обстрел. За это время наступающие со стороны рва успевают подойти достаточно близко.

В этот самый момент берлинское небо раскалывает нестерпимый, стремительно нарастающий вой. Он с быстротой и громыхающей мощью молнии обрушивается на фасадные стены Рейхстага. Аникин, оглушенный, не сразу соображает, что это был залп «катюш». Словно по сигналу, земля наполнятся грозовым гулом и вдруг резко вздыбливается к небу.

Аникину кажется, будто чья-то гигантская рука начинает вытряхивать всю Королевскую площадь целиком, как пыльный половик, взятый за кончики. Десятки взрывов одновременно взметают кверху тонны земли, сотни и тысячи осколков. Свист снарядов и рев мин свиваются в нестерпимые для слуха жгуты, которые выщелкивают и хлещут без продыха. Огненное море наполняет дно площади, захлестывает здание Рейхстага и начинает бушевать дымными волнами, гуляя во все стороны.

Огненный шторм длится полчаса. Аникину кажется, что лейтенант оказывается прав. Бойцы, ожидающие сигнала к атаке, стали свидетелями настоящего огненного вала. Нечто подобное Андрею доводилось видеть только под Зееловскими высотами. После такого смерча огня не должно остаться ничего живого. Может быть, и Рейхстаг уже стерт с лица земли? Весь он сейчас окутан облаками дыма и пыли, которые висят в воздухе, медленно оседая.

Гроздь бледно-красных ракет повисает над Кроль-оперой. «Впере-од!!! В атаку!!!» – пронзает истошный крик воздух над контуженной площадью. Команду подхватывает Антонов, потом Аникин, еще и еще голоса. Шинели, полушубки, телогрейки, использовав уже подготовленные ящики в качестве ступенек, устремляются из оконных проемов в сторону рва.

На подходе ко рву – первому серьезному рубежу – наступающих встречает несколько одиночных выстрелов. Жалкие очаги сопротивления уничтожают гранатами на бегу и врываются в ров. На бегу Андрей успевает заметить, что тот самый злосчастный бронеколпак, из-за которого погиб Безбородько, разворочен прямым попаданием снаряда. Не задерживаясь внутри рва, командиры рот, а за ними и взводные ведут людей дальше. Расстояние до парадной лестницы стремительно сокращается. Двести метров, сто пятьдесят…

И тут на атакующих с правого и левого флангов обрушивается шквал перекрестного огня. Бежавших впереди солдат буквально сбивает с ног, и они падают, залитые собственной кровью. Остальные тоже падают, отыскивая воронки, малейшие углубления в земле, стараясь хоть как-то укрыться от губительного огня, который нарастает.

Пулеметы, автоматы, винтовки стреляют без передышки справа – со стороны «Тиргартена» и слева – со стороны швейцарского посольства. В это время приходят в себя те, кто находится в траншеях перед зданием. Оживают и узкие амбразуры, оставленные в заложенных кирпичами окнах самого Рейхстага. Весь этот огонь обрушивается на головы стрелков и штрафников, залегших в каких-то ста метрах от парадного входа в здание.

Томительные минуты складываются в десятки минут, а плотность шквального огня, который свистит над головами прижатых к земле солдат, ни на толику не снижается. Андрею кажется, что он лежит на этой площади под затянутым дымом, но таким распахнутым берлинским небом целую вечность. Все-таки худшие предчувствия не обманули.

Рейхстаг оказался совсем не так прост, как это казалось издали после артналета. Вот если бы получилось повторить огневой вал в более штучном исполнении. Артиллеристы будто прочитывают мысли командира первого взвода отдельной армейской штрафной роты.

Северный берег дрожит от одновременных залпов десятков орудий, и тут же, спустя секунды, череда мощных взрывов накрывает парк «Тиргартен», доходя до Бранденбургских ворот, потом перекидывается на Рейхстаг и сотрясает его, погружая в облака огня и дыма.

Канонада смолкает, и бойцы тут же вскакивают, бросаясь вверх по лестнице. Со стороны колонн по штурмующим ведут огонь из автоматов. Кто-то падает, сраженный вражескими пулями. Бегущие следом забрасывают колонны и парадный вход гранатами. Взвод Аникина оказывается справа. На фланге сбоку вместе со штрафниками, чуть отставая, наступают бойцы второго батальона. В их числе атакуют второй и третий взводы штрафной роты, вышедшие на штурм в обход Кроль-оперы. На их долю достается самый жар того огня, который фашисты открыли со стороны траншей в парке «Тиргартен».

Сразу после завершения второго артиллерийского налета из-за правого крыла Рейхстага показывается развернутая цепь наступающих гитлеровцев, за ними – вторая, потом третья. Они наступают, идя в полный рост, за ними движутся две «пантеры» и два «фердинанда». Второй батальон прицельным огнем встречает неожиданное шествие. Первым же точным выстрелом расчет пэтээровцев под командованием Вешкина прошивает насквозь крайнюю слева «пантеру». Бойцы, по команде своих командиров Настасенко и Василюка, косят наповал легкие мишени, обреченно и глупо идущих на верную смерть эсэсовцев из личной охраны Гитлера.