Олирию бесило все. Слишком тугой корсет показывал изумительную тонкость стана, но практически не давал дышать. Прическа, над которой куафюры трудились почти два часа, давила на голову. Туфли жали. Чулки сползали. Жемчужное ожерелье душило. Фата… – вот с фатой принцесса ничего не успела придумать, так как у нее совершенно сел голос. А ругаться шепотом – ну какое в этом удовольствие? Попытка послать за целителем была пресечена Гердером, который сказал, что молчащая невеста – это лучший подарок, который они могут сделать жениху на свадьбу. Жаль только, что он недолговечный. Принцесса в сердцах попыталась пнуть брата, но запуталась в широких юбках и чуть не упала. Пришлось постучать кулаками по подушкам, чтобы спустить пар.

– Олирия, ты поосторожней, – ехидно сказал Гердер. – Ты такая сегодня красивая, что костыли тебе абсолютно не пойдут. Да и жених может возмутиться, что ему инвалида подсовывают.

Невеста в самом деле была чудо как хороша. Золотые локоны уложены в сложную прическу, живописно обрамлявшую нежное девичье лицо. Светловатые бровки и реснички подкрашены как раз до такой степени, чтобы выгодно подчеркнуть голубые глаза, но не казаться чем-то чужеродным на лице. Нежный румянец казался естественным. Фигуру делало воздушной свадебное платье. О этот шедевр портновской мысли, воплощенный в ткани! Сколько на него пошло шелка, жемчугов, золотого шитья! Пять вышивальщиц без сна и отдыха воплощали эскизы инора Стила! И оно получилось воистину волшебным! Принцесса казалась сошедшей со страниц книги сказок.

Королева с удовольствием рассматривала дочь.

– Даже жаль, что такое чудо достанется какому-то заурядному графу, – вздохнула она. – Все-таки рядом с Краутом она смотрелась бы изумительно.

Олирия что-то невразумительно прохрипела.

– Ну, мама, – пожал плечами Гердер, – после того позора, что устроила твоя дочь, нужно радоваться, что этот граф вообще на ней женится, а не удирает, возмущаясь ее моральным обликом. Да и то, я вздохну свободно, только когда они обвенчаются. И, Олирия, ты свое «да» не хрипи, как запойный пьяница, а тихо шепотом, как положено скромной девушке.

– Гердер! – возмутилась королева. – Не издевайся над сестрой. И, может быть, все-таки вернем ей голос?

Принцесса согласно закивала, с надеждой глядя на мать.

– Только после венчания, – твердо сказал кронпринц. – После него все вопли твоей дочери – это проблемы ее мужа, а до него – наши. Мало ли, что ей в голову придет, а она решит озвучить? А жениху только повод дай, уж с его-то дипломатическими талантами при наличии малейшей возможности он вполне может попробовать увильнуть от чести с нами породниться. Ох, Олирия, если бы ты хоть иногда думала и молчать умела, цены бы тебе не было. Ну, ладно, мама, думаю, вы здесь уже и без меня справитесь, а я еду за Лиарой и жду вас уже в соборе. И умоляю, не вздумай ей голос возвращать!

Платье на свадьбу принцессы мне принесли в общежитие, откуда и предполагалось ехать прямо в собор, так что от идеи взять что-то простенькое во дворец на замену пришлось отказаться. Кроме всего прочего, выяснился один неприятный момент – корсет и парадное платье были со шнуровкой на спине, которую я вряд ли смогу распустить самостоятельно. Сейчас меня упаковывали две девушки, присланные из дворца. Затянув корсет, они вставили меня в очень красивое нежно-голубое платье, под нижние юбки которого я едва успела незаметно привязать кошелек с так нужными мне вещами для побега, и занялись прической. За всем этим завороженно наблюдала Ална, время от времени повторяя:

– Какая ты красивая. Ой, как тебе повезло, – и так по кругу.

Было похоже, что она вошла в транс, так как кроме этих слов с ее стороны ничего больше не доносилось. Я мрачно подумала, что ее бы на мое место, и все были бы счастливы. Вот чтобы его высочеству не влюбиться в мою подругу? И магии у нее достаточно, и внешность вполне привлекательная, и она уже заранее согласна за него замуж. А вот что мне теперь делать с платьем? Сама я его не сниму. Мой взгляд остановился вдруг на кухонном уголке. Если я не смогу распустить, то ведь можно разрезать? Платье, конечно, жалко, но что делать? Теперь нужно как-то незаметно взять нож. «У меня же есть маникюрные ножнички, – успокоенно подумала я. – Они меньше и их значительно удобнее будет носить с собой». Только не забыть бы их положить в кошелек. А простенькое платье придется позаимствовать у кого-нибудь из дворцовой прислуги. Найдя решение возникшей проблемы, я расслабилась и уже спокойнее воспринимала издевательства над собой, которые не ограничились прической. Меня также накрасили и сделали маникюр.

– Леди, краска очень стойкая и плохо смывается, – предупредили меня. – Поэтому не удаляйте ее сами. Вечером мы вам поможем.

Из-за довольно глубокого выреза, мой медальон оказался на всеобщем обозрении, что меня беспокоило, я попыталась прикрыть его жемчужным ожерельем, но когда пришел Гердер, выяснилось, что мое декольте полностью затмевает для него все остальное.

– Да, дорогая, – вздохнул он. – выглядишь ты изумительно. Жаль, что сегодня не наша свадьба.

Я затрепетала ресницами и нежно ему улыбнулась – пусть порадуется напоследок, сегодня мне для него ничего не жалко, и мы поехали в собор. Только вот маникюрные ножницы мне так и не удалось взять…

Через огромные витражные стекла собора разноцветными потоками проливался солнечный свет. Солнечные зайчики играли с многочисленными драгоценностями гостей, вспыхивали радугой на стенах, подсвечивая изображения святых, делали из обычных оранжерейных роз, заполонивших все свободные места, нечто совершенно экзотическое. Какой прекрасный день для свадьбы, невольно подумалось мне, пока мы подходили ближе к алтарю. Жених уже был там – со слегка помятым лицом, но в безукоризненном костюме, он был готов принять все, что пошлет ему день сегодняшний. Гармская делегация стояла через проход от нас, по ним было видно, что жених вчера мял свое лицо в хорошей компании. Их принца, к моей радости, еще не было.

Я с интересом рассматривала убранство собора, когда почувствовала на себе Его взгляд. Повернув голову, я уже готова была утонуть в желто-зелёных всполохах его глаз, когда его спутница обняла его за шею, склонив к себе, и что-то жарко зашептала ему на ухо. Краут опустил на нее взгляд, улыбнулся и стал что-то отвечать, не обращая на меня уже никакого внимания. Вот, значит, как! Значит, эта та самая маркиза Вальборо! Да у нее талия в корсете в два раза больше, чем у меня без! А волосы – пакля черная! А уж украшениями увешана, как… как…