И как к этому относятся сами жители Сорота? Если взглянуть со стороны, то их можно понять. Лэтины – их единственный шанс на выживание. Но какой ценой!? Неужели никто не знает, как они получаются? Может, им наплели сказок, и они в них верят? Да если даже и так. Все равно это все просто чудовищно!

И так ли на самом деле они заботятся о лэтинах, как хотят показать? Наверняка есть те, кто не так добр к ним. И Аран тому прямое доказательство. Ее неприкрытая ненависть и пренебрежение ко мне говорят о многом. А сколько среди лэтин таких же, как я? Помнить себя и не иметь возможности что-то исправить – это же рабство!

И я снова заворочалась с боку на бок. Эти мысли часто не давали мне уснуть. Я теперь и вправду стала плохо спать, и присутствие капитана мне вовсе не помогало. Наоборот.

Вот он, в отличие от меня, всегда спал без задних ног. Аж зависть брала. Казалось бы, секунду назад еще не спит, а потом, словно на какую-то кнопку нажали, и он уже в отключке. Эх, мне бы такую кнопочку!

Вздохнула, рассматривая в слабом свете ночника его лицо. Странный мужчина, и чувства у меня к нему тоже странные. Смотрю, и снова кажется, что мы с ним знакомы давным-давно. И так хорошо и естественно мне с ним. Но стоит только сделать шаг в сторону в своих мыслях, вся красивая картинка рушится буквально на глазах и распадается в пыль.

Мы с ним не пара, и никогда ею не будем. Мне не понять его отношения к таким, как я. Как в их мире может существовать и при этом хорошо себя чувствовать институт лэтин? Для меня это дикость, которую я никогда не смогу принять. Но, как я вижу, его это совсем не смущает. Он не видит в этом ничего противоестественного. Оно и понятно. У него это отношение укоренилось с опытом нескольких поколений, ведь он и сам сын лэтины.

Но я-то другая. Спокойно видеть каждый день таких девочек я бы не смогла. Ведь мне до сих пор было неясно, как я сама стала такой. Что они сделали со мной? Как получилось, что отпечатки мои и выгляжу я в целом так же, как и раньше, но при этом Нор утверждает, что это не я? А сам ничего не рассказывает. Я очень старалась аккуратно его разговорить, но все напрасно, он упрямо отмалчивался.

Мне приходилось очень тяжело. Я старалась балансировать на этих безумных качелях: с одной стороны, силилась быть той, кем он хотел меня видеть – безвольной лэтиной, а с другой стороны, пыталась не потерять остатки самоуважения к себе. И потихоньку мои старания приносили плоды.

Например, под предлогом выбрать в магазинах следующей станции некоторые нужные мне товары я выпросила у него доступ к галанету. Это была моя маленькая победа. Да что там маленькая! Огромная! Теперь у меня был доступ к информации о новой станции, ее карта, расписание рейсов и маршрутов кораблей. То есть ко всему, что позволит мне избавиться от участи рабыни в счастливой семье капитана. Но я понимала, что, возможно, за мной следят, поэтому шифровалась, как могла, имитируя случайные нажатия, скрывая историю в целом море просмотренного женского хлама.

Теперь все мои дни были посвящены только мыслям о побеге, и план уже почти был готов. Но не хватало многих деталей, которые я скрупулезно собирала. И в этом мне помогало следующее послабление, которое я хитростью выбила у Нора. Под предлогом того, что для здоровья мне нужно двигаться, я добилась разрешения гулять по кораблю. Он все равно, если захочет, найдет меня, где угодно. Да и куда я денусь с корабля-то?

Так я уже пару дней совершала променад по кораблю, все высматривая и вынюхивая. На меня почти никто не обращал внимания. Меня, вообще, старались обходить стороной, как будто я была заразная. Даже обидно как-то стало.

Спросила об этом у Нора. Он ухмыльнулся и сказал, что у него работают умные ребята, никто не хочет случайно в открытый космос вылететь за то, что криво на меня посмотрит. На краткий миг стало так приятно. Вот если бы он меня так оберегал, как свою женщину, я была бы самой счастливой в галактике. Но это все достанется этой твари Аран.

Ненависть к этой женщине у меня росла день ото дня. И хотя меня изрядно радовало то, что она мучается, проводя ночи в одиночестве, каждый раз, когда Нор уходил, я скрипела зубами, понимая, что он идет к ней. Чертова Аран! Злилась я не только на нее, но и на себя. Ну сколько можно уже тянуться к этому мужчине? Лучше бы и вовсе его не видеть. Пусть он потеряет эту непонятную власть надо мной!

Как оказалось, Нор очень трепетно относился ко всему, что касалась его будущих детей, а я беззастенчиво этим пользовалась. Ну а что? Ему, значит, можно мной пользоваться, а мне нет? И первое, что я сделала, – отказалась посещать врача. Я убедила его, что мне не стоит часто бывать на обследовании, что меня это очень нервирует и что Марк меня пугает.

Не знаю, советовался ли Нор с врачом, но больше я в медблоке не появлялась. Хотя вот сегодня пришлось нарушить свой же запрет и под предлогом легкой головной боли заявиться туда. Там я совершила почти невозможное: обманула Марка и стащила два очень нужных мне предмета.

Окрыленная победой, я шла по коридору и решила зайти в один из отсеков, где хранилась форма экипажа после обработки. Этот отсек я заприметила уже давно: форма мне очень пригодится, только над ней нужно будет изрядно поработать.

В полуосвещенном отсеке я рылась довольно долго и уже собиралась уходить, когда услышала, что дверь отворилась и в отсек кто-то вошел. С бешено колотящимся сердцем я замерла в дальнем конце за стеллажами. Прижалась к стене и боялась даже дышать.

Может, зря спряталась? Я ведь не сделала ничего плохого. Всегда могу сказать, что заблудилась. Лэтинам это позволительно, ведь, как я уже поняла, все считают, что мозгов у нас не так уж и много. Но как только услышала голоса, сразу передумала. А вот это интересно! Пожалуй, останусь и послушаю.

– Детка, ты скучала? —незнакомый мужской голос был развязным и мерзким.

– Отвали, Дэн. Что ты хотел? – а вот голос Аран звучал высокомерно и раздраженно.

– Да ладно тебе, детка.

Следом я услышала какую-то возню, а затем снова голос Аран:

– Ты ведь понимаешь, что очень рискуешь? Нор уже на корабле и сдерет с тебя кожу живьем, если узнает. Что было, то прошло. Нор вернулся, поэтому забудь обо мне.

– Ну надо же, какие мы неприступные! Я тут краем уха слышал, что тебе по-прежнему ничего не перепадает, он проводит время со своей лэтиной. Говорят, даже ночует там. Тебе, наверное, так одиноко, – голос стал обольстительным. – Я могу немного тебя утешить, как и весь последний месяц. Иди сюда, малышка, обещаю, тебе будет хорошо.

Снова до меня донеслась какая-то возня, а затем я поняла, что именно она означает. И вся вспыхнула. Они что тут удумали? А ну прекращайте! Аран, какая же ты все-таки дрянь!

Я стала ненавидеть эту гадину еще сильнее. Как она может так поступать с Нором? Да как, вообще, такого мужчину можно променять на кого-либо? Ругнулась на свои мысли. Это не мое дело! Не стоит мне вмешиваться в их отношения. Пусть хоть гаремы себе заводят, лишь бы меня в них не было.