А тем временем возня приняла совсем непотребный характер, и я почувствовала, как мои щеки с каждой минутой становятся все краснее и горят все сильнее. Я прижалась спиной к металлической перегородке, и мне казалось, что я уже настолько горю от стыда и смущения, что та под моей спиной уже должна была раскалиться.

– Ну что, детка, я, пожалуй, остановлюсь. Ты ведь не хотела.

От игривого тона мужчины меня аж замутило. До чего же неудобно!

– Нет, Дэн, не останавливайся.

А от жалобного голоса Аран я прижала ко рту руку, чтобы не стошнило.

– Попроси меня, Аран! Попроси!

Недолгое молчание, а затем негромкий голос Аран:

– Пожалуйста, Дэн, я хочу еще.

– Ты не убедительна, детка! Но ты можешь исправиться. Повернись-ка задом, – я услышала тихий шорох. – Да! Вот так! А теперь прогнись, детка. Сильнее! О да!

И я услышала громкий шлепок, а затем ритмичные удары и стоны Аран. О Боги! Мне еще никогда в жизни не было так неловко. А они, похоже, и не собирались заканчивать. Да сколько можно? И ох уж эти мужские комментарии. Неужели они могут кому-то нравиться?

– Да, детка! Ты супер, детка! Давай, двигайся.

Я потихоньку сползла по стенке и сидела, зажав уши руками. Когда они закончили и стали одеваться, я разве что не дымилась от смущения. Ну слава богам, закончили! Я тихонько выдохнула.

– Придешь завтра? – в голосе мужчины промелькнули нотки надежды. Неужели он влюблен в нее?

– Нет, Дэн, это был последний раз. Нор может узнать.

– Аран, зачем он тебе нужен? У тебя с ним даже своих детей не будет. Останься со мной. Скоро этот корабль станет моим, будем жить на нем. Нам ведь так хорошо вместе. Давай, Аран.

Мужчина был явно в нее влюблен. Это слышалось в каждом его слове, и оттого даже мне стало неприятно от раздавшегося смеха Аран.

– Ты дурак, Дэн. Сколько раз можно это обсуждать? Неужели ты думаешь, что я получаю удовольствие, мотаясь с вами по заказам? Да мне уже осточертело это космическое корыто! А ты мне предлагаешь остаться на нем еще на неопределенное время? Променять одну из лучших планет галактики, где меня ждет хорошая жизнь, на это? – в ее голосе было столько презрения. – А что касается детей, то я только рада, что самой не нужно их рожать. Это такая дикость и мерзость. Пусть рожает его лэтина.

– И живет рядом с тобой всю жизнь? Не противно будет видеть ее каждый день?

– Ну, в жизни всякое бывает. Вот живет лэтина, рожает пару детишек, а потом вдруг пропадает или с крыши падает. Да много чего может произойти.

– Опасная ты женщина, Аран! – в его голосе послышалась гордость, и до меня донесся ее смешок и звуки их страстного поцелуя.

Ах ты, тварь! Убить меня задумала? Да что с тобой не так, женщина? Когда уже закончится этот поток помоев, который льется из тебя? И снова у меня возник вопрос: зачем Нор с ней связался? Умный же, вроде, мужчина, неужели не в состоянии разглядеть ее суть?

– Ты поговоришь с кэпом, чтобы он продал корабль мне? – услышала я голос мужчины.

– Ты же знаешь, как он к нему относится, кому попало не продаст, но я постараюсь. Разумеется, как мы и договаривались, не за просто так.

– Помню-помню. Ты же не дашь мне об этом забыть, моя маленькая жадина.

– И кое-что ты можешь сделать для меня уже сейчас, тогда мне и разговаривать будет проще.

– Что нужно? – голос мужчины был уже не так добродушен.

– Мне нужна крошечная камера, чтобы незаметно поставить в одной каюте.

Мужчина громко засмеялся и спросил:

– Ты за кэпом следить собралась что ли? Я тебе и так универсальный ключ достал, уже не хватает?

– За лэтиной. Она мне не нравится. Больно странная, и совсем не похожа на ту, что у Бирка. Представляешь, эта дрянь мне угрожала.

– Лэтина, и угрожала? Может, это ты ее так запугала, что она защищалась?

И мужчина снова засмеялся.

– Вот видишь, даже ты мне не веришь, а Нор и подавно не поверит. А мне нужно иметь хоть что-то на эту гадину!

– Вижу, тебе не скучно, и ты в своей среде. Хорошо, поищу что-нибудь подходящее, но быстро не жди. Скину, где и когда сможешь забрать.

– Спасибо, Дэн! Ты лучший!

– Ну да, ну да, конечно, лучший, – тяжело вздохнул мужчина.

Вскоре они по очереди покинули отсек, а я еще несколько минут боялась выйти из своего укрытия. Это как же удачно я зашла! Столько всего узнала. Только что теперь со всем этим делать? Еще раз вспомнила их разговор и широко улыбнулась. Мысль о том, что Нор не был близок с этой выдрой с момента прилета корабля, грела душу и заставляла меня глупо улыбаться.

Эта улыбка так приклеилась к моему лицу, что пришлось даже ущипнуть себя, чтобы убрать ее. Только после этого я спрятала позаимствованную форму под широкую кофту и спокойно вышла в коридор.

Так и не встретив никого, я без происшествий добралась до своей каюты и только там с облегчением выдохнула. Спрятав свою добычу поглубже в шкаф, я рухнула на кровать.

Какая же я молодец! Неужели у меня все вышло? Теперь я практически готова. Осталось самое сложное: убедить Нора выпустить меня с корабля на следующей станции.

И в ближайшие дни я только этим и занималась: пыталась быть идеальной лэтиной, при этом стараясь не переусердствовать. Я чувствовала, как Нор все больше и больше расслабляется в моем присутствии, но при этом становится все более грустным. С чем это было связано, я не знала, да и не хотела знать.

Наша близость приносила все такое же удовольствие. Она была прекрасна. В эти моменты я позволяла себе забывать, кто я такая и кем мне приходится он. Я не думала об этом. Мы становились просто мужчиной и женщиной, которых очень тянет друг к другу, и ничто не могло нам помешать.

Но волшебство этих моментов всегда рушилось, как только мы отдалялись друг от друга. И тогда меня раз за разом словно швыряло в холодную темную глубину реальности. Я каждый раз силой подавляла в себе возрождающиеся к Нору чувства и давила их до тех пор, пока не начинала чувствовать то, что и должна была: злость, обиду и непонимание.

Я даже пыталась противиться этой связи. Весь день убеждала себя, что, когда он придет, я должна быть к нему холодна, должна найти причину избежать близости. Но всякий раз проигрывала эту битву.

Мне казалось, что мы стали похожи на отчаявшихся обжор, пытающихся похудеть. Весь день держались без еды, стараясь о ней не думать, но, когда видели друг друга, срывались и объедались так, что трескалось брюхо, а потом накатывало сожаление, и мы ругали себя за слабость.

По крайней мере, я именно так себя и чувствовала, но, похоже, Нор ушел от меня не сильно далеко. Я бросила попытки понять этого мужчину. Зачем он каждый раз на мой вопрос: «Ты придешь вечером?» отвечал: «Да»? Сухо, коротко, без желания, но это всегда было «Да».