Подошедший Нор внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Ты в порядке?

Он стоял так близко, что я могла рассмотреть рисунок ткани на его костюме.

– Да, – я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

И тут же потерялась в их пугающей глубине. Какие же они у него красивые! Интересно, а какого цвета были бы глаза у наших детей? А волосы? Были бы они похожи на меня? Или только на него? От этих мыслей я совсем приуныла и хотела уже опустить голову, чтобы скрыть предательски увлажнившиеся глаза, но меня остановила его сильная рука.

Теплые пальцы захватили в плен мой подбородок и слегка погладили его. И снова я замерла, ожидая продолжения ласки. Я ненавидела себя за это, но как же я люблю его руки! А он переместил ладонь и погладил меня по щеке. Я перехватила его руку и уткнулась в нее лицом, вдыхая его запах и ощущая уже такое знакомое тепло. В груди защемило от тоски по несбыточному, и я сильнее прижалась к его ладони.

Мы молчали, а вокруг нас витали невысказанные слова и чувства. Тоска, несбывшиеся надежды и горькая нежность. Они кружили и легонько поглаживали нас, отгораживая от всего мира. Нор бережно притянул меня к себе и, наклонившись, поцеловал так нежно, как никогда раньше. Обхватив руками мое лицо, он покрывал его легкими невесомыми поцелуями и снова возвращался к губам. Захватывал в плен мою нижнюю губу и тут же отпускал, чтобы накрыть мои губы ласковым касанием своих губ. И так снова и снова. Прикрыв глаза, я стояла и растворялась в этих чувственных прикосновениях. Словно бархатистый ветерок приподнимал меня, слегка кружил и мягко опускал обратно на землю. Это было волшебно!

И в какой-то момент я забылась. Куда-то далеко ушел мой план, хотелось просто быть женщиной. Мне так захотелось поделиться с ним этими ощущениями, и, поднявшись на цыпочки, я поймала его губы и повторила его маневр. Затем поцеловала подбородок, следом щеки. До лба мне было не дотянуться. Тогда он с легкой улыбкой посадил меня на стол, а сам встал рядом, плотно прижавшись ко мне своим горячим телом. И мы снова начали эту волнительную игру.

Я покрывала поцелуями его лицо, стараясь показать ему, что я не бездушная лэтина, а женщина, которая может дарить ласку и нежность. Та, которая сможет утешить в тяжелые минуты и поддержать. Прижать голову к своей груди и подарить успокоение. Глупая, глупая Хлоя! Зачем ты это затеяла? Но остановиться я уже не могла.

Вскоре нам обоим стало очевидно, что наша одежда здесь лишняя. У меня колотилось сердце и сбивалось дыхание, когда он нарочито медленно расстегивал мой комбинезон. Хотелось рвануть его с себя, чтобы поскорее почувствовать на груди его горячие жадные губы. Но он не спешил, и его губы медленно двигались вниз, покрывая поцелуями каждый миллиметр открывающейся кожи.

Это была сладкая пытка. И я не вытерпела и застонала, откинувшись назад и еще сильнее обняв его ногами. Он на секунду замер, а потом еще сильнее вжался в меня бедрами, и я почувствовала, как сильно он меня хочет. От низа живота расползлись невероятно восхитительные змейки удовольствия. Еще один тихий стон против воли сорвался с моих губ.

А он не спешил. Нежными движениями стянул с меня верх комбинезона и пробрался руками под майку. Я вся задрожала, когда он провел широкой ладонью по моему животу, а затем очень медленно его руки двинулись вверх. Кожу жгло от его прикосновений, и, когда он нарочито медленно провел руками по моей груди, задев чувствительные соски, я прогнулась и помогла ему стянуть с себя майку.

– Ты прекрасна, – его хриплый голос звучал у меня прямо над ухом. – И ты сводишь меня с ума каждую ночь. Ты мое наваждение, ты мой грех и моя лэтина.

Его руки подхватили меня под спину, и я откинулась назад, подставляя для поцелуев грудь. Он не заставил себя долго ждать. И снова протяжный стон слетел с моих губ, смешавшись с его тихим рыком. Я плыла на волнах сладких ощущений, которые он мне так щедро дарил, и даже не заметила, как он разделся по пояс, и теперь передо мной маячил его восхитительный оголенный торс.

Руки сами потянулись к нему. Погладили и прошлись по нему коготками. М-м-м, потрясающий! Я приподнялась, чтобы попробовать его на вкус, и краем глаза заметила фигурку планеты, что крутилась, стоя на полке, прямо за спиной Нора.

В замутненный страстью разум прорвалась мысль, что на нас сейчас наверняка смотрит Аран. Ей, конечно, видно только спину Нора, но понять, что здесь происходит, несложно. Смотри, гадина, смотри!

Я взяла лицо Нора в ладони и поцеловала его со всей страстью, что сейчас пылала во мне. Как ни странно, но от мыслей, что она это видит, поцелуй стал еще слаще. А когда на меня обрушился ураган ответной реакции Нора, я забыла про все и едва успела по пути к кровати сбросить презент Аран на пол.

Под звук треснувшего подарка, который закатился под кровать, Нор не спеша избавлял меня от остатков одежды, покрывая поцелуями каждый участочек моего тела. Восхитительная пытка! Но это было только начало.

Эта ночь была такой нежной и сладкой, что мне в голову даже закралась крамольная мысль о том, что, может, не так уж необходим мой побег? Отогнав от себя все эти неправильные мысли, я сладко уснула в его объятиях. Впервые с того момента, как попала на корабль, мы словно снова оказались в том домике в джунглях.

Нор Таргис

Я запутался. И, похоже, очень давно, только все никак не хотел это признавать. Уже послезавтра мы прибудем на Манкасиру, а там скоро и Сорот. А я все никак не могу разобраться в своих чувствах. И время так быстро идет! Особенно рядом с ней. Я нежно погладил по распущенным волосам тихонько посапывающую Хлою.

Все ночи в пути я проводил рядом с ней и уже сам не понимал, что творю. Она стала как мой личный наркотик, от которого я уже не мог отказаться. Пытался, но не мог. Сначала убеждал себя, что это все ради привязки, потом старался отдалиться от нее, но в итоге почти две недели провел в ее кровати. Не хотел приходить, но каждый раз на ее тихий вопрос: «Ты сегодня придешь?» отвечал: «Да».

Черт, да! Я хотел к ней прийти! Я хотел чувствовать тепло ее тела, мягкость кожи и запах ее волос и слышать нежный голос. Я не должен был хотеть! Понимал, что нельзя, но под грустным взглядом Аран каждый раз уходил. Оправдывал себя, что это все ради детей, что эта лэтина особенная и к ней нужен особенный подход. Но с каждым разом все становилось очевидней и очевидней.

Эта лэтина интересовала меня как женщина. Я хотел именно ее! Мне нравился ее вздорный нрав и непослушный характер. И я очень скучал по той, которую встретил впервые на той планете. Она была такая живая и настоящая, и я только сейчас понял, что ошибался, думая, что хочу видеть ее послушной и идеальной лэтиной. К черту! Не хочу!

Хочу, чтобы она оставалась такой, какой была там. С тем же огнем в глазах, который горел каждый раз, когда она злилась или смеялась. Я вспоминал, как упорно она штурмовала то дерево, и непроизвольно улыбнулся. Она была такая забавная, но в то же время в ней чувствовалась сила и стержень. И именно это меня в ней привлекало.